Ultima. Сквозь Лунные Врата. История Ричарда Гэрриота и его знаменитой франшизы
Шрифт:
Мои колени дрожат, когда я понимаю, чего он добивается.
– Нет, – отвечаю я, потому что никогда не хожу на арену два дня подряд.
Я закрываю глаза. Мне не нужен враг в лице Нерона де Луки. Он руководит почти всем в этом городе и может решить судьбу любого. Он в силах уничтожить меня, щелкнув пальцами. Я бы предпочла, чтобы он погнал меня прочь отсюда. Но он не станет этого делать.
– Жаль, – шепчет он. – Когда ты сражаешься, к нам приходит больше зрителей.
Серьезно? Никогда раньше этого не замечала.
– Почему ты тогда никогда не даешь мне полный гонорар?
Он что-то пишет на одном из листков,
– Фелиция получила приглашение на ужин от Нуриэля во Дворец дожей, – говорит он, игнорируя мой вопрос. Это злит меня еще больше. Меня не интересует, чем там занимается его дочь.
Нуриэль – личный помощник архангела Михаэля. Он командует пятьюдесятью мириадами ангелов. Его грубое лицо покрыто шрамами, но его красоту не скрыть этими недостатками. Он получил множество ранений во время двух Небесных войн. Я не очень хотела бы общаться с ним. Но Нерон с радостью продаст свою дочь любому ангелу. Мой отец умер, а мать оставила нас в беде. Но, по крайней мере, они нас не продали. И я благодарна им за это.
– Я уверен, она станет одной из кандидаток на испытание, – самодовольно добавляет он.
Я замерла от ужаса. Почему меня вообще это удивляет? Фелиция была моей ровесницей. Мы с ней родились в одном месяце, и ни одна богатая семья города не упустит шанс предложить свою дочь в качестве кандидатки на испытание. Несмотря на то что девушки умирают на этих испытаниях или сдаются уже в первом раунде. Семьи надеются на то, что с дочерью-ключом они смогут обеспечить себе место в раю. Я едва не рассмеялась от глупости и наивности Нерона.
– Что с моими деньгами? – спросила я вместо этого более настойчиво. Я не смела смотреть на Алессио. Мне было уже все равно. Он будет ругать меня за то, что я такая упрямая и отчаянная. Но я не могу смириться с этим. Тем более когда мои права нарушает человек. Все-таки то, что делают ангелы, – это совсем другое дело.
– Ты мне должен.
Условия боев расписаны достаточно точно. Тысяча лир за бой, три тысячи за два боя в день и пять тысяч, если человек сражается с ангелом без щита и уходит с арены живым. Правда, таких безумцев я пока не встречала. Когда ты мертв, пять тысяч лир – небольшая помощь.
– Исчезни, девочка, если твоя жизнь тебе дорога. – Лицо Нерона становится суровым. Ему не нравится испытывать стыд перед мужчинами, которые стоят вокруг нас. Я опять перегнула палку. Снова.
Только я собралась уходить, как вдруг рядом с нами возникает чья-то тень. Я замечаю ее краем глаза. Кроме того, все люди в радиусе десяти метров торопятся к выходу из атриума. Вдруг мужчинам становится плевать на то, получат они свою зарплату или нет. Через пару секунд мы с Алессио, Нероном и его телохранителем остаемся наедине с тенью. Мне становится холодно, потому что я понимаю, кто оказался рядом со мной. Алессио подходит ближе. Он никогда не оставит меня одну, хотя я миллион раз говорила ему о том, что он не должен подвергать себя опасности из-за меня. Он так же не слушается меня, как и я его. При этом он и оружия в руках не удержит. Этот парень – настоящий пацифист. Его главное оружие – пластырь, игла и нить. Я уже и не помню, сколько раз он меня зашивал.
– Нерон де Лука, – говорит тихий, опасно мягкий голос. – Какие-то проблемы?
Мужчина бледнеет в мгновение ока. Его зрачки расширяются, и я не виню его, ведь мои ноги дрожат, будто превращаясь в овсянку, которую я ела сегодня на завтрак.
Но то, что я делаю дальше, кажется еще более неразумным действием, чем разговор с Нероном де Лукой. Судя по всему, инстинкт самосохранения сегодня у меня отсутствует. Я поворачиваюсь к говорящему. Сначала я вижу только тень, а затем – худую, но коренастую фигуру, окруженную темной аурой. Мой взгляд падает на серебристые глаза. Серые, может, серебристо-серые, я не могу так хорошо их разглядеть, потому что тени не растворяются до конца. Тем не менее я продолжаю смотреть в глаза Люцифера. Сатана, дьявол, Вельзевул. У него сотни имен, но ни одно из них ему не подходит.
– Никаких проблем. – Голос Нерона поднимается неестественно высоко, и Люцифер прерывает наш зрительный контакт. Теперь он разглядывает Нерона так, словно перед ним какое-то насекомое.
– Мы тут обсуждаем, будет ли Мун де Анджелис сражаться завтра.
Он что, только что сказал Сатане мое полное имя? Наверняка он сделал это специально, потому что я выставила его на посмешище.
– Она отказывается, – злобно добавляет он.
– И почему же? – Ноздри Люцифера раздуваются, словно он пытается уловить мой запах.
Я сжимаю свои дрожащие ладони в кулаки. Мое сердце бешено стучит в груди, и я хочу поскорее уйти отсюда. Да, я хочу сбежать на самый край света. Но в Венеции мир заканчивается у крепостных стен.
– Ты хорошо сражалась, недостаточно хорошо, чтобы победить Сэма, но тебе все равно повезло. Еще секунда, и ты была бы уже мертва. В общем, завтра ты снова будешь сражаться, – приказывает мне он. Его голос больше не звучит мягко, скорее совершенно бесчувственно. Но разве от принца тьмы можно ожидать чего-то другого? Наверняка он уже не может дождаться, когда сможет наконец поработить мою душу. Человеческая жизнь значит для владыки ада еще меньше, чем для остальных ангелов. Моя жизнь ему вообще не важна. Я чувствую, как мои глаза горят. Почему я не ушла отсюда, когда могла? Почему он хочет убить нас, людей? За что он нас так ненавидит? Прислуживают ли ему люди на небесах? И падают ли они к его ногам, когда он приходит в свой кроваво-красный замок? Переступает ли он своими кожаными ботинками через человеческие души?
– Разумеется.
Нерон де Лука расплывается в самодовольной улыбке, записывая мое имя в список.
– Будешь участвовать в обеденное время, – обращается он ко мне.
В самое жаркое время дня. Ангелы становятся еще более безжалостными, потому что предпочли бы в это время сидеть за своими белыми занавесками в тени, пить прохладное вино и есть фрукты, о существовании которых я уже давно позабыла. В полуденном свете они беспощадно убивают своих противников. Нерону очень легко удалось избавиться от меня, не замарав при этом рук.
Теперь мне придется сражаться, хочу я этого или нет. Обычно я отдыхаю несколько дней между битвами, потому что нервы и тело выдерживают только одно сражение в неделю. Но это не интересует ни Люцифера, ни Нерона. Последний успешно помешал мне пристыдить его, а к завтрашнему вечеру я, возможно, буду уже мертва: тогда никто больше не сможет обвинять его в мошенничестве.
Трупы павших на носилках выносят с арены. На их тела положили ткань, но я все равно чую металлический запах крови. Завтра и я буду лежать там. Мысль об этом такая яркая и реальная, что у меня перед глазами все темнеет, и я шатаюсь на месте.