Ультраземлянин
Шрифт:
– Разумеется, зная, где находился в последний момент Карр, я поинтересовался у него, в чем дело. Таким вот образом я и узнал, что, проснувшись, он обнаружил тюрбан и всю эту пакость вокруг.
Полковник наклонился и осторожно коснулся кончиками пальцев голубоватой жидкости. Убедившись, что, судя по всему, она безвредна, он поднял перепачканный шарф и понюхал его, скорчив при этом гримасу.
– Скорее всего, это - кровь существ той самой расы, - решил он.
– Но что за дурной запах!
– О какой это расе вы толкуете?
–
– Эй! Взгляните-ка, господа, что...
Но его прервали. В тот же миг из головного убора Ксилмера раздался голос, изъяснявшийся по-английски:
– Мы записали вашу беседу, и все указывает на то, что с нашим соотечественником случилось нечто непонятное.
– Вы можете меня слышать?!
– воскликнул Уэнтворт, резко подавшись вперед.
– Дайте нам детальное описание того, в каком состоянии находится в настоящее время наш агент, - потребовал голос.
– Мы отнюдь не против того, чтобы пойти вам навстречу, но хотели бы в порядке взаимности получить некоторую информацию и от вас, - твердо заявил Уэнтворт.
– Мы находимся всего в пятистах тысячах километров. Так что менее чем через час вы сможете увидеть нас собственными глазами. И если мы сочтем ваши объяснения неудовлетворительными, то навсегда сотрем вашу станцию с поверхности Луны. А теперь быстро выполняйте то, что вам говорят!
Угроза звучала весьма внушительно, и было от чего крови застыть в жилах. Один из стоявших у дверей сотрудников Уэнтворта в ужасе пролепетал:
– О боже!
После довольно длинной и напряженной паузы полковник четко описал все, что осталось от Ксилмера.
– Ждите!
– произнес голос после того, как тот закончил свое сообщение. Прошло не менее трех тягостных минут, пока голос не зазвучал снова: - Расскажите нам самым подробным образом, что там у вас произошло. Расспросите доктора Карра.
– Меня?
– вскинулся тот. Его возглас походил на хриплый вскрик.
Уэнтворт глухо бросил ему:
– Тихо!
Одновременно он нетерпеливым жестом дал понять сгрудившимся у двери сотрудникам, чтобы те немедленно покинули помещение, и требовательным кивком подозвал к себе Деновича и Карра.
– Выколотите из него всю правду!
– приказал он доктору Деновичу и на цыпочках вышел в маленькую комнатку для личных нужд последнего, примыкавшую к кабинету. Там имелся телефон.
Разглядывая Карра, Денович отчетливо слышал, как офицер безопасности очень тихо, но строго отдал распоряжение о введении режима высшей степени тревоги. Психиатр с трудом заставил себя перестать прислушиваться к словам полковника и все свое внимание сосредоточил на Карре.
– Доктор, - начал он, - какое последнее воспоминание сохранилось у вас в памяти?
Американский психолог сглотнул слюну, словно от тошнотворного запаха ему перехватило горло. Его лицо исказила гримаса.
– Как давно я прибыл на лунную станцию?
– вырвалось у него наконец.
У Деновича промелькнула прояснявшая
Денович застыл на месте. Его охватила дрожь, едва он подумал о тех возможностях, которые открылись бы в случае установления такого сногсшибательного диагноза. Попытался представить, что бы он сам сейчас испытывал на месте Карра.
Неожиданно ему раскрылась суть терзавшей того проблемы: американский психолог признается своему советскому коллеге, что у него с головой не все в порядке.
– Доктор, - мягко обратился он к Карру, - на чем основывается ваша убежденность в том, что вас постигло сумасшествие?
– Видя, что тот медлит с ответом, он стал настойчиво и убедительно его увещевать: - Поймите, наши жизни сейчас в опасности! Вам ничего не следует скрывать от нас!
– У меня отмечаются явно параноидальные симптомы, - тяжело вздохнул Карр. Голос его был плаксивым.
– Подробнее! Ну же!
– Это и впрямь все очень диковинно, - грустно усмехнулся Карр. После пробуждения меня ни с того ни с сего осенило в отношении смысла некоторых знаков.
– Что ещё за знаки?
– Каждая вещь имеет свое глубинное значение.
– О! Всего-то!
– не удержался Денович. Но добавил: - Приведите какой-нибудь пример.
– Ладно. Вот смотрю я на вас и вижу лишь сонм... очень знаменательных знаков. Даже то, как вы ведете себя здесь, является для меня своеобразным посланием.
Денович почувствовал замешательство. Это и вправду походило на обыкновенную паранойю.
Неужели это и есть тот самый знаменитый второй цикл буйства энергии ESP, которая - и он был вынужден согласиться с этим - так убедительно продемонстрировала себя на начальном этапе?
– Выразите, пожалуйста, вашу мысль яснее, - произнес он, беря себя в руки.
– Ну...
– Нерешительность Карра бросалась в глаза, а на его пухлом лице отражалось смятение.
– Ну, взять хотя бы эти ваши пульсации!
Отрывистыми фразами американец пояснил, что тело Деновича выглядит в его глазах обширным клубком энергетических цепей, испускавших целую серию сигналов. Всматриваясь в психиатра, сидевшего напротив, Карр воспринимал знаки, поступавшие с его внешней оболочки. Но не только. Его взгляд проникал сквозь кожу и плоть, добираясь до самой внутренней атомной структуры, регистрируя в каждом кубическом миллиметре триллионы микроскопических золотистых глобул, которые трепетали и излучали знаки, причем все они пребывали в режиме взаимной связи... а также в коммуникационном общении с квадрильонами энергетических волн далеких планет ближней Вселенной, одновременно устойчиво контактируя с эманациями других лиц с лунной станции.