Улыбка черного кота

Рой Олег Юрьевич

— Борис Викторович, Житкевич уходит, — тихо проговорил в трубку прямого переговорного устройства дежурный врач, спокойно проводивший взглядом удаляющуюся по лестнице на нижний этаж спину и ни словом не попытавшийся остановить пациента.

— Пусть идет, — донеслось в ответ негромкое распоряжение. — Нам все равно пришлось бы его отпустить в этих обстоятельствах. Ты ведь слышал, Женя?…

И молодой ординатор мягко кивнул, забыв, что собеседник не может его видеть. Он знал, что сын Житкевича должен был на днях лететь в Китай, а сегодня слышал последние известия…

Тем временем Николай Васильевич, даже не подозревавший,

что в другой ситуации его непременно задержали бы при выходе из корпуса, не пропустив и до проходной, упруго и размашисто шагал по темному шоссе. Добравшись до железнодорожной станции, он сел на первую же электричку и поздно ночью приехал в московскую квартиру сына. Он постарался не разбудить Настеньку, которая, похоже, еще ничего не знала, до утра просидел на кухне, проводил внука в сад и поехал в китайское посольство.

Вечером, вернувшись ни с чем, он подробно рассказал Насте о катастрофе. У девушки опустились руки, а на Николая Васильевича страшное известие, напротив, подействовало мобилизующе, его реакция была вполне мужской и правильной — собрать все силы, действовать во что бы то ни стало, надеяться до последнего и искать, искать, искать Антона…

Все последующие дни он оставался бодр, полон сил и энергии. Николай Васильевич принял решение полностью посвятить себя воспитанию внука, и с этого дня забыл про свой недуг. Он переехал в квартиру сына, чтобы не менять привычного для ребенка режима дня, больше не мыслил себе жизни без мальчика и уделял ему столько внимания, сколько никогда не дарил раньше.

Сын Антона, Костик, узнал новость последним. Разумеется, он не мог еще осознать всех размеров своей утраты; ему сообщили только, что папа заболел, из командировки вернется нескоро. Но у ребенка, фактически выросшего без матери, было обостренное чувство любви и потери. По лицам взрослых, по затаенным слезам Насти и Николая Васильевича Костик не то чтобы догадался, а скорее ощутил: случилось что-то по-настоящему серьезное. И он потянулся к деду, которого знал до сих пор мало.

Для всех этих людей катастрофа китайского лайнера была личной, ни с чем не сравнимой трагедией.

А вот Светлана, жена Антона и мать Костика, вначале восприняла эту неожиданную новость почти как благую весть о внезапном освобождении и разрешении всех своих проблем. Они с Сергеем, как обычно, ужинали на кухне с включенным телевизором, лениво следя за российскими «Вестями», и узнали об авиакатастрофе самыми первыми. Сергей начал нервно названивать в аэропорт, куда отвез Антона всего сутки назад; в справочной отвечали уклончиво: список погибших уточняется, окончательные данные китайской стороной еще не предоставлены…

Тогда они сели в машину и помчались в Шереметьево. Сергей понимал, что это все наверняка зря — так, неумелая попытка сделать хоть что-нибудь и успокоить собственную совесть, — но он хотел лично поговорить с администратором, узнать, к кому обращаться, выяснить, есть ли хоть какая-то надежда… Он взял с собой Светлану, потому что официально она все-таки являлась женой Антона и у нее были все необходимые документы.

Молодые люди, натолкавшись у справочных, нашли наконец дежурного по аэропорту, замученного мужика в летной форме. Он старался держаться с ними как можно более ровно, предложил поговорить с местным психологом и сказал, что точные сведения поступят позже.

Им стало ясно, что надеяться не на что. Антон либо погиб, либо находится в таком тяжелом состоянии, что надежды все равно почти нет.

По дороге обратно, когда они, устав от бесполезных разговоров, мчались по пустому ночному шоссе домой, Светлана внезапно разрыдалась.

— За что мне такое? — кричала она. — Он меня бросил, оставил почти без средств, так ничего и не успев по-настоящему добиться в этой жизни… Как он мог?

Сергей раздраженно прикрикнул на нее:

— Очнись, что ты несешь? Человек, может быть, погиб, а ты только о себе думаешь. У тебя сын есть, о нем вспомни! И рано еще мужа твоего хоронить. Там же трое мужчин выжили. Надо лететь в Китай, а не кликушествовать здесь.

Он не задумываясь, почти машинально бросал ей какие-то правильные, нужные в этот момент слова, а сам думал, что Антошка оставил ему в наследство свою истеричную дуру, и теперь уже ему точно от Светки не отвязаться, придется всю жизнь самому с ней мучиться…

Сейчас, высказывая эти продиктованные нормальной человеческой и дружеской заботой соображения, и часом раньше, бродя по аэропорту и разговаривая с многими людьми, Сергей в глубине души все время взвешивал последствия происшедшей катастрофы для только что возникшей их с Антоном фирмы, а также для себя лично. Эта мыслительная работа совершалась в нем как бы подспудно, но сами мысли, если говорить начистоту, чем дальше, тем становились… приятнее. Оказывается, провидение, столь трагично вмешавшись в судьбу Антона, одновременно позаботилось и о будущем Сергея — прочно и качественно.

Антон оставил за ним право вести от имени фирмы любые переговоры, отдал практически все документы и прочую информацию, — он ведь всегда был доверчивым лопухом и совсем не умел просчитывать возможный риск. У Сергея остался также солидный пакет акций. Вторая половина по закону должна перейти Светлане и ее сыну. Существует еще какая-то персона, заинтересованная в прибылях новой фирмы, Сергей не успел толком вникнуть, кто это. Чья-то внучка или дочка… в общем, черт ее знает кто. Неважно, это все — на потом; Антон говорил про что-то семейное, а значит, и здесь тоже завязано на Светку… Получается, что практически все денежки поплывут в руки к нему, Сергею, полновластному и компетентному распорядителю фирмы.

Он теперь единственный, кто может и должен вести переговоры, подписывать контракты и принимать решения; Антон выдал ему это право сразу после регистрации их новой фирмы. К тому же Сергей в совершенстве знает китайский. Предполагать, что безмозглая и ленивая Светлана захочет всерьез заниматься делами, — просто смешно. Значит, теперь он сможет строить бизнес так, как это ему требуется. Он — настоящий, а не номинальный хозяин положения. Это его фирма и его бизнес. И получается, что китайская катастрофа для Сергея — истинный подарок судьбы. Такое бывает раз в жизни.

Вероятность того, что Антон выжил при падении и уцелел после пожара, минимальна, практически нереальна. Но в Китай на опознание лететь все-таки придется, и как можно быстрее. Информация о том, что четверо выжили в катастрофе, переданная в новостях, должна быть проверена. Приняв такое решение, Сергей окончательно обрел свою всегдашнюю невозмутимость и спокойствие духа.

Светлана же, разрываемая противоречивыми чувствами, обрела способность здраво рассуждать лишь наутро, собираясь в китайское посольство, чтобы подать документы на въездную визу.