Улыбка Пол Пота
Шрифт:
ДАВАЙТЕ ПРЕВРАТИМ ДЕРЕВНЮ В ГОРОД!
Люби и почитай рабочий класс и крестьян, служи им.
Служи народу, где бы ты ни был, душой и сердцем.
Уважай народ и не нарушай его интересов, не посягай на его имущество или посадки, не смей украсть даже перца, старайся не произносить дурных слов в его присутствии.
Совершив ошибку или не выказав должного уважения, ты должен просить у народа прощения.
Следуй обычаям народа, когда говоришь, спишь, ходишь, стоишь или сидишь, когда веселишься или смеешься.
Не позволяй себе ничего неподобающего по отношению к женщине.
Что касается пищи и питья, потребляй только то, что произведено революцией.
Никогда не играй в азартные игры.
Никогда не посягай на деньги народа. Не смей даже руку протянуть, чтобы прикоснуться к плошке риса, лекарству или чему-то, что коллективно принадлежит государству или министерствам. К рабочим и крестьянам, ко всему народу относись с огромным смирением. По отношению к врагу, к американским империалистам и их лакеям, ты должен испытывать постоянную неугасающую ненависть.
Всегда помогай народу в его трудах, делай это с любовью. Уверенно и отважно борись с каждым противником и преодолевай каждое препятствие, будь готов, не раздумывая, пожертвовать всем, даже жизнью, ради народа, ради рабочих и крестьян, ради революции и Организации.
Нам кажется, что мы видим свет. Мы предвкушаем свет вдали и радуемся, что идем верным курсом. Нас много, и мы движемся к свету вдали. Мы идем медленно, но нам кажется, что темнота впереди расступается.
Это тяжелый путь. Препятствия велики и труднопреодолимы. Иногда мы возвращаемся и идем в обход. Мы идем медленно, но вдали уже виден свет.
Мы шли долго, боролись неустанно. Наш курс верен. Препятствий много, но мы движемся в правильном направлении.
Те из нас, чьи глаза острее видят в темноте, идут впереди. Большинство передвигается медленно, препятствия труднопреодолимы. Мы, идущие впереди, прокладываем дорогу, облегчая всем путь. Мы полны нетерпения, ибо давно идем в темноте и предвкушаем свет. Наш курс верен. Мы, чьи глаза острее, можем облегчить всем путь.
Мы все одинаковые, но кто-то острее видит в темноте. Мы встанем в первые ряды, ибо наши глаза острее видят в темноте. Наши глаза чуть отчетливее различают свет вдали. За нами, товарищи. Мы найдем кратчайший путь.
Путешествие шведов. Двухнедельный коридор из улыбчивых и сытых людей.
Спокойных, не испытывающих страха.
Как такое возможно, без единой накладки? Пожив год-другой в современной Камбодже, я видел много доброй воли, много энтузиазма, но редко видел, чтобы что-то работало бесперебойно. Слишком бедная страна, слишком мало организационных возможностей.
А тем более тогда. После гражданской войны, в самый разгар крушения старого общества и попыток построить новое. Непроходимые дороги, отсутствие нормальной телефонной связи. Как им удалось возвести такой фасад? Как можно было сделать так, чтобы люди вдоль дорог спокойно и радостно встречали зарубежных гостей?
Тысяча километров сплошной идиллии, прямо посреди «ада на земле».
Шведы не знают, как это получилось.
Они видели то, что видели.
Но знают организаторы. Красные кхмеры, устроившие эту поездку. Где бы они сейчас ни были. И если они, конечно, еще живы.
Когда самолет со шведами и веселыми румынскими танцорами приземлился в Пномпене, гостей встретили несколько надежных партийных функционеров. Я нахожу несколько имен: Суонг Сикын, Ок Сакхун и Сок Рим.
Суонг Сикын был близким соратником министра иностранных дел Иенг Сари. Он отвечал за многие иностранные визиты.
Ок Сакхун и Сок Рим были гидами шведской делегации.
У меня на руках несколько фотографий и имен.
Это, конечно, не много, ведь прошло всего чуть больше двадцати пяти лет.
Но хоть что-то.
Ок Сакхун кажется необычно высоким. Я просматриваю старые фотографии из шведской поездки. Он стоит с ними рядом, худой, немного сутулый. Рабочая кепка, повседневная одежда. Проседь в черных волосах. Из нагрудного кармана выглядывает шариковая ручка, намекая на его статус государственного служащего. И, повторюсь, высокий рост — он заметно возвышается над своими приземистыми соотечественниками.
Ок Сакхун был ключевой фигурой во время визита шведской делегации. Он ездил со шведами по стране и был их переводчиком.
Но информации о нем у меня мало. В 50-е изучал математик) в Париже и руководил там одной из первых коммунистических ячеек. На вечеринках коммунистической газеты «l’Humanite» отвечал за стенд камбоджийской литературы. Потом стал железнодорожным чиновником в Пномпене. В начале 1970-х руководил парижской канцелярией правительства Сианука в изгнании Потом был назначен ответственным за визит шведов.
Другими словами, исключительно надежный товарищ.
Но где он сегодня?
Хедда Экервальд рассказывает, что многие годы они поддерживали отношения и поздравляли друг друга с Рождеством У них была особая дружба. Он чудесный человек, — говорит она. Но в последние годы она перестала получать ответы на свои открытки, и это ее тревожит. Открытки, которые она получала от него раньше, были проштампованы во Франции.
Я пишу моим знакомым камбоджийцам в Париж. Но результаты не очень утешительные. Один из них в жизни о таком не слышал. Другой не знает, где он. Третий почти уверен, что тот вернулся в Камбоджу. Во всяком случае, в Париже он его давно не видел.