Умеем ли мы любить?
Шрифт:
Сестра резко вывернула руль, выжав педаль тормоза до отказа. Мы остановились.
– Надин! Надин! Ты куда?
– Звони в скорую! Быстро!
– Что? А. Да.
Я подбежала к машине. Вернее к тому, что от нее осталось. Выжить в этом металлоломе не смог бы никто.
– Его выбросило из машины, - услышала я голос Надин. – Он не пристегнулся.
Я повернулась к сестре.
– Ты позвонила в скорую?
– Что? Нет! Уже звоню!
– Скажи, что у него перелом трех или четырех ребер, сильное кровотечение и сломана щиколотка.
В это время Ву Бин открыл глаза и хотел подняться.
– Скажи еще, что пострадавший пришел в сознание, - после, обернувшись к парню, уложила его обратно на асфальт.
– Не дергайся, у тебя ребра сломаны. Кость может проткнуть легкое, - говорила сестра, расстегивая блузку.
– Наиля, принеси из машины аптечку и пиджак.
– Бегу.
Сестренка сняла кофточку, сложила ее и, разорвав парню рубашку, приложила импровизорный «тампон» к сильно кровоточащей ране.
– Да за такой вид, я был бы не против еще пару переломов получить, - услышала я тихий голос парня.
– Я принесла, - подала я вещи сестре.
– Спасибо, придержи, чтобы не сползала ткань.
Надин одела пиджак и стала накладывать бинт. До приезда скорой, она еще успела зафиксировать Ву Бину ногу и накрыть покрывалом.
Парня увезли в больницу, а нам пришлось ехать домой переодеваться. Ну не ехать же встречать родителей в таком виде.
– Ты позвонила Юн Джи Ху? – спросила меня сестра по дороге в аэропорт.
– Нет. Зачем?
– Мне кажется им стоит знать, что их друг попал в аварию.
– Ой, ты права! Уже звоню.
Сестра со вздохом покачала головой. Когда Сон Ву Бин произнес слова о ее виде, я думала она ему врежет. Я бы так и сделала на ее месте. Но моя старшая сестренка даже бровью не повела.
***
– Эй, брат, как же тебя так угораздило-то? А? – спросил меня И Чжон.
Все собрались в моей палате. Два дня ко мне никого не пускали. Два дня я вспоминал ее, как она прижимает к моему окровавленному боку свою блузку, как ее грудь находится в нескольких сантиметрах от моей руки, как у меня нет сил эту самую руку поднять и как холодно смотрят эти голубые глаза-айсберги.
Джи Ху пришел один, но через пару минут открылась дверь и вошла Наиля.
– Привет, - улыбнулась она, -
– Лучше, спасибо. – улыбнулся я в ответ. – Наиля, а твоя сестра? Она не придет?
– Нет. Цитирую, - и девушка сделав вежливо-отстраненное лицо, спокойно сказала, - Наиля, ты думаешь мне нечем заняться? Я и так два дня потеряла из-за этого дурака и грубияна, бегая по полицейскому участку и давая показания. Еще и, по твоей просьбе, ложные. А моя любимая блузка пошла в расход, чтобы этот остолоп не истек кровью, – девчонка не выдержала и рассмеялась. А с ней и все мы.
– Ву Бин, сестра действительно злится. Еще никому не удалось заставить ее произнести, хотя бы одно, грубое слово. А в этой тираде их целых три. Так что, за тобой первенство.
***
– Войдите, - ответила я на стук в дверь.
Я подняла глаза от не законченных бумаг и увидела этого остолопа.
– Привет, - он обезоруживающе улыбнулся.
– Здравствуй, - я встала и церемонно поклонилась, - чем обязана такой чести, снова лицезреть вас, сударь?
– Оставь пожалуйста этот высокомерный слог, - он поморщился.
– Как изволите. Чем могу служить?
– Я пришел извиниться, - тихо сказал он.
– Не расслышала, - кажется у меня галлюцинации, слуховые.
– Я хочу извиниться, - громче повторил Ву Бин. – Я не должен был оскорблять тебя на том концерте. Я прошу прощения.
– Ладно, извинения приняты. Это все?
– Ну-у, в общем да.
– Хорошо, до свидания, – я вернулась к работе, но парень даже не собирался уходить. Я подняла на него глаза, - Что-то еще?
– Ты злишься. Если ты приняла мои извинения, то почему ты злишься? Я ведь сказал что...
– Да, я слышала. Но это не те извинения, которых я ждала, - черт, да что же это такое? Почему когда этот парень рядом я не могу сосредоточиться?
– Погоди... Я не понял. За что мне тогда извиняться?
– Сударь, у вас склероз? Мне напомнить?
– Ну да, напомни. Я серьезно не понимаю...
– Вы неслись как сумасшедший! Вы подвергли опасности жизнь моей сестры и мою! Вы подрезали камион! Вы врезались в автобусную остановку, на которой, слава Господу, никого не было! Ваши ранения, хоть и не были очень тяжелыми, требовали лечения четыре недели! И вы не знаете за что вам извиняться? Что же. Действительно. Не за что!
Он снова улыбнулся.
– Прости. Я не подумал, что такая холодная леди как вы, мадемуазель, может обо мне беспокоиться.