Умереть и встать
Шрифт:
Этим вопросом и задался Феолан Готтьер, важно усевшийся на троне с супругой по правую руку, но потребовавший немедленно освободить его дражайшего сына.
— Боюсь, это пока что не представляется возможным, — спокойно выдерживая его тяжелый взгляд, ответила графиня.
Слуги и важные гости дворца зароптали позади, а кто-то явно высказывал свое недовольство решением черно-белой ведьмы. Иначе ее и воспринимать при дворе не хотели. Ведь с каждым днем проклятье всё сильнее укоренялось в их душах, заставляя людей сочинять всё новые и новые причины ненавидеть Анну-Марию
— Но после того, что я скажу, ситуация в этом зале может кардинально измениться, — добавила девушка, пускаясь во все тяжкие. Ведь короли не любят давать могущественную власть тем, кому под силу менять. Особенно, если испытывают к таким личностям неприязнь. Однако графиня Понтилат сейчас была безжалостна, как никогда. — Элоизу Хайдегер убил Дориан Готтьер.
Анна-Мария предугадала реакцию и Его величества, и Ее величества, и отца, и всех собравшихся в парадном зале.
— Неслыханное дело!
— Да как ты, мерзавка, можешь наговаривать на Его высочество?!
— Сжечь ведьму! Сжечь!
— Своими беспочвенными обвинениями ты сама копаешь себе могилу, — скрежеща зубами, угрожающе подметил Феолан.
— Могилу мне вырыли и до этого, — с улыбкой парировала брюнетка. — К слову, в этом деле преуспели слуги.
С этими словами она резко обернулась назад, всем корпусом. Обвела внимательным взглядом скучковавшихся позади людей, на некоторых задерживаясь и щурясь.
Нет, некроманты не решили проблему предсмертной амнезии. Свои последние минуты Анна-Мария всё еще не помнит. Но если точно следовать сценарию прочитанной ею книги, именно тридцать слуг вонзили в ее тело нож. Как описывалось в романе, каждый по одному разу. А подмешанное в любимый чай с бергамотом сильнодействующее снотворное, помогло им осуществить задуманное.
Возможно, хорошо, что она не помнит эти минуты. Вполне вероятно, они были наполнены агонией, сожалением и невыносимой болью. Как долго она корила себя за свое поведение, и как скоро была за него наказана. В ту же ночь. Безжалостно, беспощадно.
— Я прощаю вас, — сорвалось с ее губ. — Я прощаю вас. Всех до единого.
Шепотки в толпе прекратились. Вместо этого в ход пошли активные переглядывания между собой. Непонимание отражалось на испуганных лицах.
— Я, действительно, всю жизнь была невыносимой госпожой для вас, — продолжила графиня, а лицо ее выражало в этот момент настолько искреннюю скорбь, что сник даже Дориан. — Я знала, что слова мои могут ранить, а проклятья стать реальностью. И одно из них стало реальностью даже для меня самой. Я так боялась, что когда-нибудь мне причинят боль, что избегала ее самыми ужасными способами. Закрыла свое сердце от всего мира, от каждого из вас. И потому… и потому прощаю вас за то, что вы сделали.
— Как?!.. — рассвирепел было Дориан, но ему тут же прилетел смачный подзатыльник от Марло.
— Ваше высочество, сейчас закройтесь, пожалуйста, — коротко поклонился ему рыжий ведьмак.
— Простите и вы меня, — прикрыв глаза, опустила голову Анна-Мария. — За всё, что сделала я.
В тот же момент последний, седьмой камень проявился на печати проклятья под ее левой лопаткой. Проявившись, печать засияла так, что Азусе, Марло и Дориану, стоявшим к девушке ближе всех, пришлось зажмуриться.
Вспышка!
Не выдержав острой боли, графиня едва не упала на пол, но Азуса подхватил ее под дрожащие руки.
Еще некоторое время окружающие так же приходили в себя. И осматривались по сторонам, будто только что оказались в этом зале благодаря действию каких-то колдовских сил. Особенно удивленным выглядел король, глядя на связанного Дориана и оторопело хлопая глазами.
— Кажется, пришла пора им всё объяснить, — подсказал темноволосый некромант своей незадачливой знатной особе и та, поджав губы, кивнула.
Разговор им предстоял долгий. На этот раз без участия слуг и гостей.
— В это трудно поверить, но такое вполне возможно, — вынес свой вердикт Говард Понтилат, внимательно выслушав рассказ дочери, периодически прерываемый замечаниями двух некромантов и принца. — Пожалуй, и мне не стоит отрицать своей вины за случившееся.
— Ты не сказал мне ни слова о моем происхождении, — гневно сверкнула глазами брюнетка и отвернулась, скрестив руки на груди. — И о своем тоже.
— Я надеялся, что колдовской дар обойдет тебя стороной.
— Но мои волосы!..
— Старался не видеть очевидного. Мне жаль, Анна-Мария, что тебе пришлось пережить подобное.
— И всё-таки… — перешло слово к Его величеству, задумчиво потирающему подбородок — …даже учитывая все обстоятельства, ведьме на троне не место. Хорошо, что, благодаря чистой случайности, всё раскрылось до свадьбы.
— Но я не женюсь ни на ком, кроме Энн-Мэй! — в чувствах воскликнул Дориан и вцепился рукой в ткань на груди белоснежного с брызгами чужой крови камзола. — И не нужно быть проклятым, чтобы знать это!
— Ситуация с престолонаследием складывается не лучшим образом, — лениво протянул Феолан, переводя взгляд с Дориана на Анну-Марию и обратно. — Один Готтьер — ведьмак, второй — отказывается от трона, Понтилат — ведьма…
— Валентини! — с надеждой прошептала графиня. — С социализацией у него имеются некоторые проблемы, но если найти ему достойную королеву, то по крайней мере Понтилаты продолжат традицию престолонаследия.
— Я обдумаю этот вариант, — отвел король глаза.
— А поместье? — вскинул бровь граф.
— А с поместьем мы как-нибудь управимся. Уж ведьме с ведьмаком этим заняться можно, не так ли?
— Так ваш брачный договор остается в силе?
Азуса с Анной-Марией переглянулись. Оба же думали, что дело уже решенное. Однако в новой «реальности» этот договор может и не иметь прежней силы. Его можно расторгнуть в любой момент.
— Для начала я бы хотел отправиться на ведьмачьи земли, как и планировал, — тихо поделился он с девушкой.
— Я совсем не против отправиться туда с тобой, — с той же интонацией ответила та. — Может, и своих родственников отыщу. Дориан?