Умереть в любой день после вторника
Шрифт:
— Да? — ворчливо отозвался низкий голос.
Я слегка отодвинул трубку от уха и уставился на нее, думая, что это какая-то глупая выходка телефонной компании.
— Беверли? — с надеждой
— Нет, — отрезвил меня низкий голос. — Это профессор Уркхарт. Боюсь, что мисс Квиллен не может сейчас подойти к телефону. Она занята в уникальном эксперименте.
— Психологическом? — уточнил я.
— Скорее физическом, нежели психическом. — Голос стал более твердым. — И я мог бы добавить, что вы потревожили нас в чертовски неудобный момент! Впредь не звоните до десяти часов утра!
С резким щелчком этот ублюдок повесил трубку. Приуныв, я поплелся к бару и приготовил себе еще одну лошадиную дозу. Затем я поднял стакан и провозгласил тост за полный провал их уникального эксперимента, но это было не смешно. Черт с ними! Решив, что мне лучше лечь спать, я прихватил с собой за компанию стакан и направился в спальню.
Включив свет, подошел к столу и поставил на него стакан. Усаживаясь, нетерпеливо сбросил одежду, в беспорядке лежавшую на стуле. «Когда это, интересно, подумал я с недоумением, — мне приходило в голову носить нарядную шелковую блузку и брюки канареечного цвета?» Затем мысли мои прояснились, и я, вскочив со стула, одним прыжком очутился у постели. Сдернув покрывало, я затаил дыхание.
Джеки, приоткрыв глаза, моргнула раз-другой и улыбнулась. На ней были только крошечные трусики, самые миниатюрные из всех возможных. Они состояли из двух кусочков шелковой материи в горошек, соединенных тонкими шелковыми полосками, перекинутыми через дивные бедра. Ее роскошные груди с коралловыми сосками приподнялись, когда она глубоко вздохнула.
— Рик, милый, — проворковала она. — Я думала, ты никогда не вернешься!
«К черту этих рыжих психологов!» — думал я, счастливый, заключая ее в объятия. Никогда не знаешь — где найдешь, где потеряешь! Возможно, мне предстоит заняться любовью с натуральной серебристой блондинкой!