"Умирать страшно лишь однажды"
Шрифт:
Навстречу попалась грузовая машина, в кузове которой лежали раненые солдаты ВВ. Мы ещё издалека заметили, что машина отъехала от пролома в заборе овощехранилища. В ложбинке у забора, куда мы подъехали через пару минут, были свалены ящики с боеприпасами, около которых суетились солдаты. Из пролома в заборе вытащили еще одного раненого и, не обращая на нас внимания, стали грузить его на БМП. Генерал, за ним все остальные цепочкой, через пролом пролезли на территорию хранилища, где было все разбито снарядами и минами и никого не было видно. Прикрываясь холмом подземного хранилища, выскочили к кирпичным зданиям, откуда навстречу нам выбежали несколько солдат.
? – Где командир батальона? – Прокричал генерал, остановив ВВэшников.
? –
– Сами то, куда бежите?
– За боеприпасами, товарищ генерал, только там не командир батальона, а командир роты, – солдаты побежали дальше, а Шароборин вслед за начальником и генералом ввалился в здание, где всё было битком забито солдатами ВВ, которые сидели и стояли вдоль стен во всех помещениях и коридорах. Саша перевел дух, поправил радиостанцию, которая была за спиной и вытер обильный пот со лба.
– Да, чёрт побери, я сегодня умоюсь "потом". Ну "блин", ну Евдокимов пивом ты не отделаешься. – Саша усмехнулся: до ДЕМБЕЛЯ всего ничего, да и до пива столько же.
– Шароборин, а ты что тут делаешь? – Из-за угла коридора вывернули корректировщики со своими группами. Впереди шла группа помощника начальника артиллерии, капитана Кравченко, а из-за его спины выглядывали и улыбались разведчик Попов и Ахмеров. За ними шел командир 4 ой батареи старший лейтенант Язев со своими солдатами.
– Да, я с начальником. – Саша кивнул на генерала и подполковника Копытова, они уже нашли командира роты, и теперь внимательно слушали ротного, который объяснял им сложившиеся положение.
– Вы сами огонь не ведете, вот начальник и пришел с генералом разбираться, что у вас тут происходит.
Кравченко с Язевым покривились лицами, и досадливо махнули рукой:
– Блин, правильно говорил начальник на тренировках, чтобы местность изучали сверху, отсюда – снизу ни хера не видно. Попробовали справа пройти – на пулемет "духовский" наткнулись. Двоих ранило и не дает идти вперёд – практически в упор бьет. Слева не сунешься, прямо на гаражи выскакиваешь, в упор срежут. Двор перед забором минами засыпают, да и забор хоть и кирпичный насквозь пулями прошивается: короче звиздец какой-то, не шагу ни вперёд, ни в бок. Вот и сидим, ждём, что пехота придумает.
Начальник махнул рукой, подзывая к себе.
– Язев, Кравченко в обстановку я вошёл, сейчас пойдем вперёд и посмотрим что там за пулемет справа и заодно поищем место откуда можно будет корректировать огонь. Шароборин от меня не отставай.
Все зашевелились, ротный со своими солдатами, за ним генерал и остальные двинулись по коридору к выходу из хранилища. Через проем дверей было видно соседнее здание, куда надо было пробраться. Открытое пространство, по словам Петренко, между зданиями капитально простреливалось. Ротный дал указание о порядке перемещения и первым выскочил с солдатами из дверей. Через несколько секунд они были под защитой кирпичной стены хранилища. Солдаты сразу же заняли позиции и приготовились прикрывать остальных. Боевики не ожидая такой прыти от русских, пропустили их, но насторожились. Поэтому, когда генерал выскочил на открытое пространство, то они тут же открыли по нему огонь. Сашка с замиранием сердца наблюдал, как вокруг Малофеева запрыгали фонтанчики от пуль, но всё-таки генерал благополучно проскочил опасное место. Начальник артиллерии повернулся к Саше и знаком показал – Я первый, ты за мной. Помедлив секунду, он выскочил из дверей и, перебегая зигзагами открытое пространство, оказался у хранилища, присел и махнул рукой, – Вперёд!
Сильно забилось сердце, Саша глубоко вздохнул, собрался и выскочил из дверей. Практически сразу свистнули пули над головой, следующая пуля просвистела совсем близко, и судя по звуку вылетела она из серьезного оружия: – 7,62 калибра, не меньше, – пронеслось в голове. Саша вложил в бег все силы, но хранилище приближалось медленно. Взвизгнуло еще несколько раз – совсем близко, но еще несколько прыжков и спасительная стена здания скрыла Александра от невидимого стрелка и Сашка присел, тяжело дыша, около начальника артиллерии.
– Ну, Шароборин, ты и бежал – запах горящей резины от твоих сапог, наверно перебил все запахи в округе, – начальник засмеялся.
– Неужели, товарищ подполковник, я так быстро бежал, а мне казалось, что я еле тащюсь, – Саша счастливо засмеялся. Вообще с начальником артиллерии интересно в бой ходить, где он становился веселым, смеялся, шутил, и с ним было спокойно.
Не дожидаясь, пока остальные перебегут к хранилищу, группа начала продвигаться вдоль стены к углу здания. От стены несло теплом, и Саша слышал, как внутри гудело и ревело пламя, а снаружи все выглядело нормально. В двадцати метрах, впереди хранилища, двор пересекал двухметровый кирпичный забор, за которым пощелкивали выстрелы и периодически рвались мины. Тогда во все стороны летели осколки, кроша всё что попадалось им в полёте.
Дошли до угла и ротный пропустил вперед генерала. Малофеев подошел к углу, выглянул из-за него и в течении нескольких секунд смотрел вправо за здание. Затем резко отпрянул и присел, а угол вскипел кирпичной пылью от пулеметной очереди. Как по команде началась стрельба из автоматов за забором. Било как минимум три автомата – калибра 7,62,
Пули как бумагу легко прошивали кирпичный забор, на высоте пятидесяти сантиметров над землёй.
– Если мы были бы там, то половина группы было бы уже мертва, – с замиранием сердца подумал Саша. Но группа находилась метров в пяти правее, и пули с противным звуком проходили мимо, никого не задевая. В промежутках между очередями за забором были слышны крики духов – "Аллах Акбар".
Все напряженно наблюдали, каждый в своем секторе, готовые немедленно открыть огонь. В довершении всего, через две минуты автоматного и пулеметного огня в навес, который находился в двадцати метрах, попали две мины и громко разорвались, осыпав осколками от мин и шифера солдат и офицеров прижавшихся к стене, но никого не ранило.
– Товарищ генерал, отходим, духи нас засекли, сейчас минами накроют, – прокричал ротный.
На лицах у начальника и Кравченко появились скептические улыбки, да и Шароборин сам понял – не духовские это мины, а ВВэшные минометчики ошиблись, но всё обошлось. По команде генерала все начали отходить и через несколько минут благополучно опять собрались в первом хранилище. Малофеев опять собрал вокруг себя офицеров и начал совещаться, а Саша отошел к одной из групп солдат ВВ и тоже присел у стены на корточки, прижавшись к ней спиной. Такие же группы солдат сидели вокруг, и спокойно ждали какое решение примут офицеры. Чтобы выполнить его.
Шароборина толкнул в бок рядом сидящий солдат, – Слушай, боец, кто это за фашист с тобой пришел?
Саша засмеялся: – Это мой начальник артиллерии. Фашисткую каску взял в бою ещё в первую войну, и она у него как талисман. Как в бой идти так он её надевает и ни одна пуля его не берёт. – Солдаты засмеялись, глядя на офицера, снимая этим смехом и улыбками часть своего внутреннего напряжения.
Шароборин, теперь уже как бы глазами посторонних солдат взглянул на начальника артиллерии, и в который раз удивился, как здорово начальник похож на немецкого солдата. Здоровый, несмотря на то, что уже четыре месяца воюем и с питанием не особо, Копытов выглядел откормленным: кровь с молоком, в камуфляжной форме, манера ношения автомата – вылитый эссэсовец да и только. Спокойный, уверенный в себе и своей уверенностью он заражал других. Находясь рядом с ним, невозможно было поверить, что его могут убить или ранить, но Саша знал, да и сам начальник никогда не скрывал, что если когда-нибудь боевики его всё-таки зажмут и другого выхода не будет – в плен он никогда не сдастся. Все знали, что он всегда носил с собой гранату, на которой краской было написано – "МОЯ", как он смеялся – "Мой последний патрон".