Умники (Глава 1-9)
Шрифт:
На секунду Антон все же пожалел о фуршете, поскольку символический завтрак уже переварился. Однако, очень скоро пришла спасительная мысль о том, что сегодня пятница, и он зван на торжественную пьянку со старыми друзьями в Зеленогорске. Не виделись они больше двух месяцев, а в полном составе не собирались еще больше. Поэтому пьянка-гулянка должна была выйти на славу. Начиналось все. как обычно, мирно: "посидим, пива попьем", что в переводе означало "водку привозить не зпрещается". После прибытия спасительной мысли, размышления о фуршете со Шмайсером и блондинкой американского стандарта быстро потеряли свою актуальность. Антон по-английски покинул зал. Никто из русских не обратил на это внимания. Уже спускаясь по широкой лестнице Гризов услышал очередной ответ Швассмана - Васмана "Нет, вот если бы со слоном...".
Дальнейший
Обмозговав все это на ходу, Антон устремился на Финляндский вокзал. Там он купил билет до Зеленогорска, и, посмотрев расписание, выяснил, что у него есть минут пятнадцать до ближайшей электрички. При этом Гризов снова посмотрел на часы, которые методично показывали четыре, подышал на них, немного потряс, и с чувством человека, у которого в кармане уже лежит пропуск в рай, стал бродить между ларьками. Очень скоро он принял вид праздношатающегося джентльмена, предвкушение удовольствия давало себя знать. Двигаясь таким манером вдоль ларьков и лотков со всякой всячиной, в которых можно было купить все от колбасы до презервативов, Гризов подобрался к развалу с печатной продукцией. Здесь его остановил чисто профессиональный интерес, - захотелось посмотреть, что нынче предлагает рынок СМИ и чем заняты коллеги из конкурирующих изданий.
Окинув неторопливым взглядом содержимое лотка, Антон несколько озадачился: рынок СМИ предложил ему ровно 25 сисек разичой конфигурации и 15 задниц всевозможной комплекции. И то и другое было от шире, то уже, то краснее, то белее. Но отыскать среди этой потной и стонущей на все лады продукции что-либо похожее на нормальную газету представлялось неразрешимой задачей даже для него, профессионала в своем деле. Не привыкший отступать так просто, Антон продолжил свои поиски и купил-таки газету "Я-Разбитной", в которой на первый взгляд никакой порнухи не было, все-таки считалось, что она пишет для подростков. "Что ж, побуду полчаса подростком", решил Гризов и пошел грузить свои уставшие кости в электричку.
Удачно разместившись у окна, Антон развернул газету, стал читать передовую статью. На десятой строчке он понял, как просто и быстро его обманули. Взглянув на производителя этой, с первого взгляда не эротической продукции, Грзов узнал, что ее издавал все тот же концерн "ФиА-Пресс",свихнувшийся на производстве порнухи. Отец-основатель концерна и главный редактор старейшей газеты "Филиппики и Агрономики" Ф.Ф. Кулумбарий на заре перестройки первым в стане начал бесстрашно освещать проблемы секса. Времена изменились. Но эта, некогда запретная тема ему настолько понравилась, что ни о чем другом он больше писать не хотел. Секс, понимаешь, он и в Африке секс. Кулумбарий активно гордился, что был первым журналистом в стране, обнаружившим у ее жтелей все основные признаки сексуального поведения. Ему нравилось видеть людей через секс. Получалось проще и значительно интересней. Куда ни глянь, в глазах читалось одно сплошное либидо. Едет шофер автобуса, - в глазах секс. Долбает шахтер в забое стену угля длинным и теплым молотком, - в глазах черный секс. Закручивает механик округлую гайку с дыркой, а руки его дрожат от сексуального влечения к трактору. И подростки, естественно, не могли остаться в стороне от всепокрывающих тиражей концерна. Передовая статья газеты для школьников наставляла "Дорогие ребята, если вы учитесь а шестом классе и вам надело смотреть легкую эротику, переходите быстрее на жесткое порно!". В подтверждение правильности своей мысли автор выдавал психологически верную идею "...это позволит вам к восьмому классу удовлетворить эротические фантазии и начать хорошо учиться!".
Антон на минуту отвлекся от увлекательного триллера для подростков и подумал, будут ли подростки после этого, читать что-нибудь из школьной программы. Одна его подружка, работавшая без образования по совместительству учительницей литературы средних классов, примерно так описывала сцену исторической дуэли Пушкин-Дантес: "Ну, в общем, поссорились писатели Пушкин и Дантес из-за тетки, жены одного из них и застрелились. Теперь на месте дуэли стоит памятник, а рядом рынок, где продают дешевые помидоры и станция метро, которая, блин, почти всегда закрыта. А в общем Пушкин очень любил няню Дантеса Арину Шараповну, то есть Радионову". После обучения у таких продвинутых педагогов детишки уже в восьмом классе озадачивают своих родителей вопросами типа: "Мама, когда мне лучше детей заводить - пораньше или попозже?".
На днях Антон слышал по радио о том, что в Африке какой-то малолетний недоумок стал отцом в 14 лет и занесен за это в книгу рекордов Гиннеса, которая преимущественно на таких убогих и специализируется. Старик Гиннес прилежно записывает в свою книгу тех, кто отрастил самые длинные в мире ногти, принципиально не хочет стричь грязные волосы, плюет дальше всех против ветра и громче всех пукает. Чего не сделаешь ради известности.
От размышлений о судьбах страны Гризова оторвал потусторонний вопль, раздавшийся в вагоне и на секунду заглушивший стук колес бежавшей к Зеленогорску электрички. Дремавшие пассажиры полу пустого вагона дружно вздрогнули. Кто-то опустил голову, притворившись спящим, кто-то внимательно стал изучать пейзаж за окном, Антон же поднял лицо вверх и приготовился услышать до боли знакомое и надоевшее:
– Извините за беспокойство!
– а затем и это самое беспокойство, -Граждане пассажиры, покупая газету "На игле и в петле", вы действительно помогаете бездомным гражданам нашего великого "Санкт-Петербурга", города четырех революций! Просьба помочь им. Газета стоит всего десять долларов.
Со скорбным видом собиратель долларов двинулся по проходу. Почему-то никто из пассажиров не загорелся желанием отдать последние десять долларов своим согражданам, находившимся то на игле, то в петле. Антон знал, что расслабляться еще рано. Не успел первый собиратель исчезнуть, за дальней дверью вагона, как ближайшая дверь снова растворилась, и прямо с порога раздалось зычное:
– Граждане пассажиры! Тому, кто не хочет скучать в пути, мы предлагаем свежие и увлекательные по содержанию номера газет "Калейдоскоп" и "Бритвой по горлу". Из них вы наконец сможете узнать все о маньяках, наводнивших наш город, серийных убийцах, известных политиках еще более известных валютных проститутках, растлителей детей, крепкой мужской любви и других обычаях нашего времени. Покупайте свежие номера стоимостью всего пять долларов.
К удивлению Антона желающих узнать все о маньяках и душевных терзаниях честных проституток оказалось не так мало. Газеты с этой блевотиной расходились на ура. Гризов только пожалел предыдущего собирателя. Да, маньяки ценились меньше, но продавались лучше, чем проекты помощи бездомным. Впрочем, на следующей остановке в Солнечном, Антон несколько усомнился в своих выводах. Собиратель помощи бездомным сошел на платформу и, спустившись с нее, приблизился к припаркованной неподалеку вишневой "девятке". Бросив остаток газет в багажник, он уселся за руль и, газанув как заправский Шумахер, устремился обратно в Питер. "Откуда у бездомного гражданина новехонькая "девятка"?- подумал Антон, - Я вот не бездомный, а "девятки" у меня нет. Странное дело. Наверное, он в ней живет".
К счастью электричка скоро прибыла в Зеленогорск, город домохозяек и добрых мафиози, рассыпанный по гостеприимному берегу Финского залива. Антон спустился по бетонной лесенке, выбросил эротическую газету для подростков в урну, и, осторожно переступая через рельсы, пошел в сторону видневшихся над лесом редких многоэтажек. Если посмотреть со стороны, то в Зеленогорске была всего одна единственная главная улица - проспект Ленина. Только она и состояла из привычных глазу городского жителя кирпичных и блочных домов. Только она, видимо, и давала Зеленогорску право называться городом, поскольку все остальное тонуло под кронами деревьев, и на площади более десятка квадратных километров было абсолютно невидимо. В этом и заключался шарм Зелека, как его любовно называли аборигены и даже приезжие туристы. Город вроде бы есть, но в то же время его как бы и нет. Обволакивающий город невидимка, где может произойти что угодно.