Умные растения
Шрифт:
Более пристальное наблюдение показывает, что многие крики, кажущиеся предупредительными, служат в первую очередь для собственной защиты и совершенно не предназначены соседям. Например, «предупреждающая» птица, вопя, обращается не к своим сородичам, как многие думают, а к самой кошке. Та должна знать, что ее обнаружили, что привычный метод охоты с выжиданием в засаде и внезапным нападением уже не сработает. Для птицы, которая в любой момент может улететь, обнаруженная кошка никакой опасности не представляет. Кошка понимает это, а потому ей придется прекратить охоту.
Получается, что крик необходим самому горлопану. Однако другие животные тоже слышат его и расценивают как предупреждение. Но это уже их собственная заслуга. Это их дело, истолковывать ли крики птиц как сообщение об опасности, даже если предупреждение не имеет к ним никакого отношения.
Гидробиологи полагают, что нечто подобное существует и у гольянов. Отпугивающее вещество служит у них в первую очередь для самообороны. В пользу такого довода говорит следующий пример, который исследователи приводят довольно часто. Захватив гольяна, щука пытается проглотить его. Это может продолжаться в течение нескольких минут. Пока добыча трепыхается во рту у хищницы, отпугивающее вещество гольяна быстро распространяется в воде, привлекая щук-конкуренток. Они пытаются отнять добычу у своей подруги, а гольян, пользуясь случаем, умудряется ускользнуть от обидчиц. Благодаря отпугивающему веществу он спасает собственную шкуру. Неудивительно, что другие подводные жители, ассоциируя это вещество с присутствием щук, интерпретируют его как предупреждение.
Так же дело обстоит и с якобы предупредительными «криками» фасоли и других зеленых организмов. Почему они должны предупреждать растущих поблизости соперников? Это ничего им не даст.
Растения не предупреждают друг друга, они просто «подслушивают» своих соседей, воспринимают пахучие сигналы, с помощью которых их собратья вызывают голодных клопов или браконид, всегда готовых отложить яйца. Эту систему оповещения правильнее называть системой прослушки. Растения подслушивают, точнее, вынюхивают, что происходит по соседству. А перехваченные новости используют для того, чтобы привести в действие свою собственную защиту.
Преимущество налицо: выигранное время. Растение, благодаря прослушиванию узнавшее, что враг близко, может использовать оставшееся время и выстроить свою защиту. Например, в виде ядовитых веществ — таких, как фенолы, алкалоиды и другие соединения, препятствующие пищеварению. Подготовившись к нападению, оно, вероятно, сможет отбить атаку.
Именно это во время наблюдения за деревьями еще в 1983 году бросилось в глаза Иэну Болдуину, который в настоящий момент изучает защитные хитрости дикого табака. Некоторые дубы, росшие в пораженной непарным шелкопрядом области, своевременно повышали ядовитую защиту, и вредители их не трогали. Будучи молодым, только набирающимся опыта исследователем, Болдуин тогда смело высказывался о говорящих деревьях, предположив, что в качестве сигналов они используют ароматические вещества. Умудренные опытом ученые были несколько уязвлены подобной смелостью, но в дальнейшем оказалось, что Иэн был прав. Тем не менее, как теперь, четверть века спустя, считает Болдуин, формулировка получилась не совсем удачной. «Деревья, подслушивающие друг друга» звучало бы правильней, чем «говорящие деревья».
Растения мастерски подслушивают собратьев и отлично «выведывают» необходимую информацию. Они получают нужные сведения заранее, тем самым получая временное преимущество перед потенциальными противниками. Но тем не менее это всегда лотерея. Сколько времени пройдет, прежде чем на них нападут? Насколько срочно нужно провести мобилизацию? А вдруг нападения и вовсе не последует? Тогда все усилия и затраты на производство яда окажутся напрасными, а ресурсы, необходимые для роста и образования семян, будут израсходованы. Даже тот, кто пришел первым, иногда может опоздать.
Трудно поверить, что многие растения нашли выход даже из такого сложного положения. Они разделили защитные мероприятия на два этапа. В качестве первого шага они готовят в своих клетках компоненты для производства защитных веществ. Изготовление ядов можно начать в любой момент — осталось только «нажать на рычаг». Этот первый шаг биологи называют праймингом, или предстимуляцией клеток. Второй этап начинается уже непосредственно в момент нападения. Насекомые при помощи своих жевательных аппаратов подают химический сигнал «старт» — они сами нажимают на рычаг. Механизм производства ядовитых и защитных веществ тут же начинает набирать обороты. Теперь эти вещества действительно будут использованы по назначению.
Нежные и чувствительные
Чтобы проверить, какое существо перед нами — живое или мертвое, нужно ткнуть в него пальцем. Если оно двигается, значит, живое. Однако в случае с растениями у нас и мысли не возникает о подобной проверке. Растения не реагируют на прикосновения — к этому нас приучил повседневный опыт. А если у них все-таки возникает ответ на наши касания, мы страшно удивляемся и даже настораживаемся. Возьмем, к примеру, мимозу. Стоит лишь прикоснуться к стыдливой мимозе (mimosa pudica), и она отреагирует почти как животное: ее перистые листочки один за другим закрываются в течение нескольких секунд. Листики складываются, словно крылья бабочки. Мимоза поражает своей высокой чувствительностью к прикосновениям. Уникальное явление для растительного царства — так долгое время считали ученые.
За последние несколько лет удалось выяснить, что большинство растений восприимчивы к прикосновениям. Любой контакт влечет за собой деформацию клеточной оболочки (пусть даже она минимальна), а это может привести к дальнейшим реакциям внутри клетки и даже способствовать активации отдельных генов или целых их групп. Итак, растения ощущают любые прикосновения. Они реагируют на поглаживание и массаж, и подобные нежности могут повлечь за собой разнообразные последствия.
Восприимчивость растений к ласке… Тут присутствует эзотерический оттенок, какая-то несерьезность, однако это явление легко проверить. Здесь не понадобится ни специальных инструментов, ни лаборатории, ни особой склонности к цветоводству. Возьмем два бобовых растения в горшках и поставим в тихое место, где нет сквозняков. Одно растение живет себе спокойно без всяких прикосновений, другое четыре раз в день массируют — в течение примерно десяти секунд нежно потирают стебель двумя пальцами. Более серьезных усилий прилагать не надо. Уже через неделю эффект хорошо заметен, пусть и не тот, какого ожидали любители массажа: фасоль, к которой прикасались, как будто стала чуть ниже. При меньшем росте она стала крепче, коренастей. Как будто нагнулась. То же самое случается с другими растениями, если ежедневно гладить их по листьям. Они становятся плотнее и почти не растут ввысь. С точки зрения растений это весьма осмысленная реакция.
Поглаживая листочки, мы вызываем деформацию клеточной оболочки. Это же делают порывы ветра в природе. Мы внушаем цветку, что в месте его произрастания часто дуют ветры, и он приспосабливается к этому. Невысокому коренастому растению проще противостоять непогоде и бурям.
Неслучайно одинокие растения, доступные всем ветрам, в большинстве своем приземисты и низкорослы. Часто говорят, что во всем виноват ветер, не позволяющий им подняться. Однако инициатива все-таки принадлежит растениям — они чувствуют, что их обдувают, трясут и сгибают. И если это происходит часто, они предпринимают ответные меры. Люди во время бури надевают ветровки. Животные подыскивают укромное местечко. Растения изменяют свой облик — так они компенсируют неподвижность.
Впрочем, перестройка, связанная с непогодой, требует особых затрат. Кукуруза, которую встряхивают каждый день в течение тридцати секунд, имитируя бурю над полем, снижает урожайность на тридцать — сорок процентов. Часть своих ресурсов она пускает на укрепление стеблей и листьев, поэтому рост плодов приходится урезать. Разумное решение, ведь побитая бурей кукуруза, лежащая на земле, — куда более жалкое зрелище.
Небольшой эксперимент, проведенный во Фрайбургском университете (г. Фрайбург-в-Брайсгау), продемонстрировал влияние ветра на рост и благополучие растения. Профессор Эдгар Вагнер исследует красную марь, испытывая ее способности к генерации импульсов, но к данному вопросу мы еще вернемся. Эти эндемические растения, листья которых отдаленно напоминают гусиные лапки, сотнями выращиваются в хорошо освещенных подвальных помещениях. Каждое в отдельном горшке. В залах поддерживаются определенные температура и влажность. Тихо гудят несколько обычных комнатных вентиляторов, создавая приятный ветерок. Эдгар Вагнер ведет меня в маленькое подсобное помещение. Здесь в горшках тоже растет красная марь. Ее высота — от тридцати до сорока сантиметров. Эти растения обитают в тех же условиях, что и остальные, за одним лишь исключением: в комнате нет вентиляторов. Движение воздуха отсутствует.