Умные сволочи
Шрифт:
Он уже взялся за ручку с намерением выйти из машины.
Но я схватил его за плечо и чуть не проорал:
— Стой!
Я вспомнил Алину. И вспомнил ее слова. Она говорила, что работает в инвестиционной компании «Кедр». И еще я вспомнил о странных взрывах и о том, что так и осталось загадкой, как тротил попадал на территорию уничтоженных объектов.
Этот парень когда-то работал в «Кедре». И он знал, как пройти на охраняемый объект.
Помятый индивид, устроивший заварушку на заправке, знал. И это в корне меняло дело.
Глава девятая
Положив трубку, Алина посмотрела на часы и, не удержавшись, выдохнула:
— Поздно.
Было начало одиннадцатого и было поздновато для того, чтобы бежать к соседям и выяснять истину. Хотя сделать это ей хотелось неимоверно. Хотелось достать свой трофейный ствол, надежно припрятанный вне дома и вне гаража, так как прошлой ночью его не нашли, о чем она подумала с долей злорадства, и с этим стволом заявиться к Николаю, ткнуть им ему в башку и поинтересоваться — кто же ты, такой добряк, на самом деле?
В следующую минуту ей вспомнилась фотография, обнаруженная в столе лже-Николая. Снимок выпускного класса, на котором был он и еще кто-то с закрашенным фломастером лицом. Почему-то ей подумалось, что этот кто-то и есть настоящий Николай Тишков. И еще подумала, что, узнав, в какой школе учился настоящий Тишков, она узнает и настоящее имя своего соседа. А затем… Затем можно будет разбираться дальше. А может, и не нужно разбираться? Может, сразу сдать его органам?
Почему-то она решила не торопиться с последним.
Ей нужно теперь же переговорить с Довлатовым.
Тот удивился ее звонку, так как они попрощались несколько минут назад. Они только что разговаривали.
— Извини, — произнесла Алина. — Но не мог бы ты узнать, в какой школе учился Николай Тишков? Ну, тот, который умер.
— Послушай, Алина, пусть твоим соседом занимаются те, кому положено. Если он выдает себя не за того…
— А может, это он только мне выдает себя за другого, — предположила Алина.
— Зачем? — поразился Довлатов.
— Откуда мне знать? Я прошу, наведи справки про школу. А там видно будет.
— Ладно. Я попробую, — поколебавшись, согласился Довлатов. — Хотя и не понимаю, при чем тут школа, — бросил он напоследок и отключился.
Алина почувствовала, как холодок скользнул у нее по позвоночнику, а на лбу выступили капельки пота: она подумала об Алексее. И о том, что его отвез Николай… В лагерь? Теперь Алина в этом сомневалась.
Она вскочила. Было уже поздно. Но ради сына она готова была броситься куда угодно и когда угодно. Если этот чертов лже-Николай что-то задумал в отношении ее сына, он пожалеет, что вообще родился. Она вдруг ощутила решимость. Доброе старое чувство, которое у нее не возникало уже год. После того, как она потеряла мужа, потеряла службу, она утратила и это чувство. Навсегда. Так ей казалось.
А теперь… Теперь решимость ей понадобилась. И она вернулась.
Алина выбежала из дому, прокралась к своему тайнику в саду, вытащила завернутую в тряпку смазанную «беретту», проверила ее готовность, после чего сунула пистолет за пояс джинсов и поспешила к калитке.
У дома лже-Николая ее ждало разочарование. Калитка была заперта. А на звонок никто к ней не вышел.
Простояв несколько секунд, она решительно перемахнула через калитку и двинулась к крыльцу.
Свет в доме не горел. И на ее стук в дверь, сначала несильный, а потом все громче, никто не ответил. Либо в доме затаились, либо там никого не было.
И первое, и второе в равной мере плохо. Ей захотелось выхватить пистолет, разнести замок, ворваться внутрь и… Ну и что дальше?!
Она почувствовала, как у нее все закипает внутри.
Затем Алина увидела чернеющий в темноте сада стол и едва различимые какие-то предметы на нем. Когда она подошла поближе, то поняла, что этими предметами является посуда. Аккуратно сложенная, вымытая посуда. Словно хозяева отлучились ненадолго.
Она подошла к гаражу и попыталась как-либо заглянуть внутрь. Щелей в стенах не было. На металлических дверях висел амбарный замок, и все попытки разобраться, там машина или нет, не увенчались успехом.
Фонарик бы ей сейчас не помешал. Им можно было хотя бы посветить через окно в дом. Фонарик у нее на даче имелся, и она решила сходить за ним.
Алина быстро вернулась к себе. Нашла фонарик, а когда вышла во двор, то услышала шум подъезжающей к дому лже-Николая машины. И не стала выходить и интересоваться — кто приехал.
Она поднялась на второй этаж своего дома, вышла на балкон, который был обращен как раз к интересующим ее соседям, и стала пристально всматриваться в темноту.
Сначала мелькнул свет фар автомобиля, а затем она увидела саму машину. Та остановилась, и из нее вышел Николай или как там его на самом деле.
Лже-Николай раскрыл ворота, въехал на территорию своей дачи. А затем…
Она ожидала, что из машины выйдут он и его жена. И готова была немедленно бежать требовать объяснений, однако…
Из машины вышел он сам. Вышла его жена. И вышел еще кто-то.
Она не могла рассмотреть этого третьего. Было темно, и тот, кто присвоил себе имя Николай, выключил фары.
В дом вошел лишь Тишков. Его жена и неизвестный пошли в сад и сели за стол.
А затем над столом зажегся свет. Вскоре из дома вышел и хозяин дачи. Он, по всей видимости, и зажег свет.
В руках у лже-Николая она приметила бумажный рулон. Нет, ей не стоит сейчас спешить с выяснением отношений.
Она спустилась на первый этаж, отыскала в кладовке подзорную трубу — подарок сыну за победу в какой-то олимпиаде в школе. С подзорной трубой она вернулась на балкон и стала смотреть, что происходит на участке у соседа.
Во-первых, она попыталась рассмотреть незнакомца. Света было теперь вполне достаточно. Незнакомец был в очках и… И все, потому как он неожиданно пересел и оказался к ней спиной.