Умные сволочи
Шрифт:
Еще ей хотелось выпить. И она с удовольствием откупорила бутылку вина и выпила на одном дыхании бокал.
Алина уселась на диван, поставила бутылку и бокал на пол.
Ей показалось, что во дворе раздались шаги, и она подумала: а не соседи ли к ней собираются нагрянуть? Затем она увидела на столике пистолет. И расслабилась. У нее было оружие, с которым она умело управлялась. Значит, бояться нечего.
В принципе, Косарев был прав, когда называл причины, по которым Алина настойчиво хотела сама разобраться со своими соседями.
Но было кое-что еще… Алина боялась,
А то, что Тишков называется именем своего брата… Она бы и сама согласилась с его доводами. Если бы… Если бы не все остальное.
Ей нужны весомые факты… Интересно какие? И где их искать?
Шаги приближались. Алина напряглась и протянула руку к пистолету.
Когда в дверь постучали, оружие уже было у нее в руках.
Она сунула руку с пистолетом под подушку и только тогда сказала:
— Входите, — голос при этом был довольно твердый.
Дверь осторожно приоткрылась.
— Можно? — сначала прозвучал вопрос, а уж затем показалась голова Людмилы.
«Легки на помине», — пронеслось в голове Алины.
К ней вошла одна Людмила. И вид у нее был какой-то виноватый, словно она пришла в чем-то покаяться.
Людмила закрыла за собой дверь и осталась стоять на месте.
— Проходите, — Алина вытащила руку из-под подушки, оставив там пистолет.
— Я видела, как вы приехали, — начала Людмила, направляясь к журнальному столику.
— Садитесь, — Алина указала рукой на кресло.
Людмила прямо рухнула в кресло и быстро затараторила, будто боялась, что ей не дадут сказать того, ради чего она ждала Алину и пришла к ней.
— Мой муж целый день сегодня сам не свой. Он боится к вам приходить. И я решилась… Понимаете, он мне сказал, почему у вас поменялось к нам отношение. И, в общем, я вас понимаю. Понимаю, что вы несколько насторожились. Я сама, когда узнала, что он не… что он взял имя своего брата, то была в полной растерянности. Мы встретились с ним четырнадцать лет назад и уже два месяца спустя поженились. А еще через пару месяцев я нашла у него в альбоме фотографию… Где их было двое. Я спросила у него — у тебя есть брат? И он… Он не сразу мне открылся. Сначала сказал, что брат умер. Потом… Немного позже он не выдержал и рассказал мне всю правду. Что он взял имя брата. И почему это сделал. И знаете, я его поняла… Мы прожили вместе столько лет. Я уже даже стала забывать об этой его тайне, как… Как вы неожиданно раскрыли… Теперь Николай, простите, но я уже привыкла его так называть… Николай боится, что вы раскроете его секрет всем. И он… Вы поймите, у него сейчас отличная работа. Хороший заработок. И если он этого лишится… Ему страшно об этом думать. Тем более, все эти годы он старался не запятнать имя своего брата. Теперь…
— Хватит, — не выдержала Алина. — Я не собираюсь кричать где бы то ни было о том, что ваш муж пользуется именем своего брата.
— Правда? — не поверила Людмила.
— Правда. Меня тревожит другое.
— И что? — Людмила даже подалась вперед; а затем, догадавшись, тут же сникла. — Ах да! Я помню. Вы говорили о чем-то еще. Якобы у нас вчера…
— Прекратите, — Алина скрипнула зубами; опять ей пытаются внушить о возможном помутнении ее рассудка. — То, что я видела вчера у вас во дворе, я видела. И не пытайтесь навязать мне ваше мнение.
Людмила опустила глаза, а затем неожиданно для Алины спросила:
— Можно вина?
Алина сначала не поняла ее, а затем увидела, что гостья смотрит на бутылку, которую до этого она распивала одна.
— Самое смешное, — продолжила Людмила, получив наполненный бокал и отпив несколько глотков. — Хотя, какое тут смешное, но… Так уж получилось: у нас нет друзей. Понимаете? Работа… Там просто коллеги. А вот настоящих друзей… Ни у меня, ни у мужа нет. Мы большую часть свободного времени проводим вместе. И с сыном, если выпадает так. С одной стороны — вроде бы мы счастливы и нам никто не нужен, но с другой… Ведь это неправильно, да?
Алина не знала, что ей сказать. Потому что с некоторых пор сама вела одинокий образ жизни. С Алешкой, разумеется.
Гостья сделала еще пару глотков и посмотрела на Алину с какой-то безнадежностью.
— Друзья ведь должны быть, правда? Самое страшное, что это словно какой-то рок. Я имею в виду, что и наш сын как-то тоже растет без друзей. Поэтому, когда мы с вами познакомились, Николай… Он подумал, что вот у нас могут появиться сейчас друзья, с которыми можно говорить не о работе. А о чем-то отвлеченном. Понимаете? И у вас есть сын. И, кажется, с нашим они поладили. Я тоже, как и мой муж, подумала, что у нас несколько изменится жизнь, в том смысле, что… у меня будет подруга, с которой можно будет поболтать о… всякой ерунде.
Она допила вино и посмотрела на Алину с какой-то надеждой, словно прося, чтобы та развеяла ее опасения и сказала, что она заблуждается, что все будет иначе. Ничего такого Алина сказать не могла. Потому что Людмила не заблуждалась.
— Как понимаю, надежде нашей не суждено сбыться? — спросила гостья.
— А вы как думаете? — с вызовом поинтересовалась Алина.
— Вижу — это будет очень трудно, — вздохнула Людмила. — Трудно вернуть чем-то нарушенные доверительные отношения.
— Вас послал ко мне ваш муж? — неожиданно резко спросила Алина.
Людмила опешила и замигала, не ожидая такого тона от собеседницы. А затем ответила:
— Никто меня не посылал. Почему вы мне не верите?
— У меня сложилось мнение, что вы побаиваетесь своего мужа.
— Я его не побаиваюсь, — твердо ответила гостья. — Я его уважаю. Он многого добился в жизни. Добился сам. И помог добиться чего-то мне.
— Что ж, это его неплохо характеризует.
— Поверьте. Вы еще плохо его знаете.
— К сожалению. А что знаю…
— Вы ошибаетесь, — уверенно заявила Людмила, перебив Алину. — Пройдет время, и все встанет на свои места.