Умные земли. Секреты успеха образовательных сверхдержав
Шрифт:
«По данным международной программы PISA, уровень знаний австралийских подростков стал ниже, чем 10 лет назад» [5] .
«Норвегия в числе проигравших» [6] .
«По данным исследования ОЭСР, финские подростки – лучшие по читательской грамотности» [7] .
«Канадцы успешно справились с тестом по естествознанию» [8] .
Эти статьи посвящены результатам школьников разных стран, участвовавших в тестах по чтению, математике и естествознанию в рамках Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся (Programme for International Student Assessment, PISA). В 2000 г., когда началось ее осуществление, в программе приняли участие 43 страны мира. В каждом из государств была сформирована репрезентативная выборка 15-летних школьников, которые и проходили предложенные тесты, заполняя соответствующие бланки с заданиями. По мере того как эти проверочные испытания приобретали известность, к программе присоединялось все больше государств. В 2015 г. число стран – участниц программы PISA достигло 71 и на них приходилось около 9/10 мировой экономики. Вам не показался странным способ представления количества школьников, принявших
5
Bita N. PISA report finds Australian teenagers education worse than 10 years ago. 2013. URL: www.news.com.au/national/pisa-report-finds-australian-teenagers-education-worse-than-10-years-ago/story-fncynjr2-1226774541525.
6
Sjoberg S. PISA: politique, probl`emes fondamentaux et r'esultats paradoxaux // Recherches en Education. 2012. No. 14. P. 65–81.
7
Газета «Helsingin Sanomat». Цит. по: Chung J. An investigation of reasons for Finland’s success in PISA: PhD thesis. Oxford: University of Oxford, 2001.
8
Mahoney J. Canadians ace science test // The Globe and Mail. 2007. Nov. 30. URL: www.theglobeandmail.com/news/national/canadians-ace-science-test/article18150672.
Почему в этой программе тестирования школьников участвует так много стран? Существуют два ответа на этот вопрос (второй – более скептический). Во-первых, ОЭСР исходит из того, что проверочные испытания позволяют оценить, «в какой степени школьники, заканчивающие обязательное образование, способны применять полученные знания в ситуациях, возникающих в реальной жизни, т. е. насколько они подготовлены к полноценному участию в жизни общества». Эта информация дополняет данные, которые были получены в рамках другой международной программы тестирования – Международного исследования качества школьного математического и естественно-научного образования (Trends in International Mathematics and Science Study, TIMSS). Ее цель заключается в определении того, насколько хорошо школьники 8-х классов усвоили учебные программы по математике и естествознанию (вопрос об умении применять полученные знания не ставится) [9] .
9
База для выборки восьмиклассников определяется следующим образом: «Все учащиеся, зачисленные в класс, представляющий восьмой год школьного обучения, начиная с первого года [уровня один в соответствии с Международной стандартной классификацией образования (International Standard Classification of Education, ISCED), т. е. с начала формального образования]; при этом средний возраст участников на момент тестирования должен составлять не менее 30,5 года».
Организаторы и той и другой международной программы публикуют результаты тестирования по каждому предмету, типам вопросов и уровню образования школьников, что позволяет правительствам стран, принимающих участие в программах, определить сильные и слабые стороны национальных систем образования. В идеальном мире правительства, исходя из результатов, могут принять решение о проведении реформы школьного образования, об улучшении материально-технической базы системы или о выделении дополнительной финансовой поддержки. Кроме того, поскольку при разработке PISA акцент был сделан не просто на запоминании и воспроизведении школьниками учебных материалов, а на измерении их способности применять знания, участие в программе позволяет правительствам отслеживать, насколько успешно национальная система образования справляется с данной задачей. Например, именно этим соображением руководствовалось правительство Китая, принимая решение об участии школьников Шанхая в программе PISA в 2009 г. В 2012 и 2015 гг. участие КНР в программе расширилось, поскольку к Шанхаю добавилось несколько других городов страны.
В чем заключается более скептический взгляд на участие разных стран в международных программах тестирования школьников? Он обусловлен самим появлением PISA, созданной и на первых порах осуществлявшейся по инициативе довольно странной коалиции, образованной американскими республиканцами и французскими социалистами.
В 1983 г. в США был опубликован доклад «Нация в опасности» («Nation at Risk»), посвященный состоянию национальной системы образования (его содержание понятно уже из названия). Президент Рональд Рейган был потрясен удручающими выводами и настаивал на проведении реформы. Однако на пути федеральной власти встали власти штатов, считавшие, что вопросы образования относятся исключительно к их сфере полномочий. В ответ Рейган попытался сделать так, чтобы политика образования рассматривалась в США как международная проблема, что позволило бы ему взять эти вопросы под свой контроль.
По другую сторону Атлантики министр образования Франции Жан-Пьер Шевенман хотел показать всей стране недостатки элитарной, по его мнению, системы образования, что позволило бы ему обосновать собственную образовательную реформу. Таким образом, и Р. Рейган, и Ж.-П. Шевенман были заинтересованы в международном образовательном исследовании, которое позволило бы сравнить результаты функционирования систем образования разных стран. С его проведением могла бы справиться ОЭСР. Для организации исследования потребовалось немало времени и усилий, так как попытка точно оценить способности школьников к решению задач в трех предметных областях в большом количестве стран была весьма сложной задачей. Первые результаты тестирования в рамках программы PISA были опубликованы в 2001 г., что помогло правительствам разных стран мира обосновать реформы в сфере образования. Например, в Норвегии эти результаты использовались для «запуска с хода» (по словам тогдашнего государственного секретаря) образовательной реформ [10] , а в США – как ключевой довод в пользу принятия федеральной программы развития подотчетности школ, ставшей известной как «Гонка за первенство» («Race to the Top»). В Новой Зеландии некоторые педагоги называли использование данных PISA в защиту противоречивой образовательной реформы «похмельем от ОЭСР» [11] .
10
Bergesen O.H. Kampen om Kunnskapsskolen. Oslo: Universitetsforlaget, 2006. Цит. по ст.: Sjoberg S. Op. cit.
11
Thrupp M. When PISA meets politics – a lesson from New Zealand // The Conversation. 2014. May 20. URL: http://theconversation.com/when-pisa-meets-politics-a-lesson-from-new-zealand-26539.
В применении результатов этой международной программы для того, чтобы придать импульс реформе образования, нет ничего плохого. Например, в 2001 г. немцы пережили настоящее «PISA-потрясение». Оказалось, что ведущая в мире система образования (как они думали) не просто показала результаты ниже среднего в чтении, математике и естествознании, но и была одной из самых несправедливых среди стран – членов ОЭСР. Знакомство с данными PISA не только повлекло обсуждение проблем образования и переоценку ценностей в этой области, но и вызвало появление новых телесериалов, посвященных школе. За последующее десятилетие во многих немецких землях были осуществлены научно обоснованные реформы, что способствовало улучшению системы образования и результатов страны в программе PISA.
В числе основных преимуществ тестов PISA – возможность установления уровня и динамики результатов в отдельных областях национальной системы образования, а также извлечение уроков из опыта других систем, добившихся более высокой эффективности. На этом настаивают политики. К сожалению, во многих случаях их слова расходятся с делами. Политики (как и многие из нас) склонны выдергивать выгодные для себя данные – такие сведения или характеристики наиболее эффективных систем, которые поддерживают высказывавшиеся ранее идеи, – и при этом игнорировать факты, ставящие под сомнение предлагаемые реформы [12] . Поэтому так важно, чтобы широкая публика узнала немного больше о функционировании успешных образовательных систем и об аналитических выводах, основывающихся на данных PISA. В результате у общественности появится возможность спросить с политиков и, если они того заслуживают, «ударить их по рукам», прежде чем они инициируют проведение дорогостоящих и потенциально неэффективных реформ.
12
Не следую ли я сама приведенному рецепту? Уверяю вас, что весь этот раздел был написан за неделю до того, как я представила окончательный вариант книги. Дело в том, что я нашла ряд убедительных свидетельств, опровергавших мои более ранние утверждения. Аналогичный подход применяется и ко всем остальным частям книги.
Мои побудительные мотивы и используемый подход
Сейчас по всем вопросам, упоминавшимся выше, вполне достаточно информации. Однако с ней знаком ограниченный круг людей. Я говорю о данных в отчетах ОЭСР, посвященных различным государствам, об анализе положения в разных странах (одна публикация следует за другой с такой скоростью, что не успеваешь их прочитать), а также о дополнительных обзорах, аналитических статьях и комментариях консультантов, ученых и журналистов [13] . При написании книги я использовала некоторые из этих аналитических материалов; мои выводы согласуются с выводами специалистов ОЭСР, однако я пришла к ним самостоятельно. Анализ, предложенный консультантами и учеными, имеет большую ценность, тем более что он проводился талантливыми людьми, но перед нами открывается не более чем половина общей картины. Внимание специалистов сосредоточено на количественных оценках, а люди остаются на заднем плане. Эксперты способны мгновенно указать на то, что с чем коррелирует, но теряются, когда им задают вопросы о том, как всё это взаимодействует с культурой. Они могут ответить на вопрос «что?», но не знают ответов на вопросы «почему?» или «как?» [14] .
13
Barber M., Donnelly K., Rizvi S. Oceans of innovation: The Atlantic, the Pacific, global leadership and the future of education. L.: Institute for Public Policy Research, 2012 (рус. пер.: Барбер М., Доннелли К., Ризви С. Океаны инноваций. Атлантический океан, Тихий океан, мировое лидерство и будущее образования / пер. с англ. Н. Микшиной // Вопросы образования. 2012. № 4. С. 109–185); Barber M., Mourshed M. How the world’s best-performing schools systems come out on top. N.Y.: McKinsey & Company, 2007; Mourshed M., Chijioke C., Barber M. How the world’s most improved school systems keep getting better. N.Y.: McKinsey, 2010 (рус. пер.: Муршед М., Чийоке Ч., Барбер М. Как лучшие системы школьного образования продолжают совершенствоваться / пер. с англ. Н. Микшиной, Е. Шадриной // Вопросы образования. 2011. № 1. С. 7–25; № 2. С. 5–122); Strong performers and successful reformers in education. Lessons from PISA 2012 for the United States / Organisation for Economic Co-operation and Development (OECD). Paris: OECD Publishing, 2013; Stewart V. A world-class education: Learning from international models of excellence and innovation. Alexandria, VA: ASCD, 2012; Tucker M.S. (ed.). Surpassing Shanghai: An agenda for American education built on the world’s leading systems. Cambridge, MA: Harvard Education Press, 2011.
14
В этом смысле исключением является интересная книга Аманды Рипли, рассказывающая об опыте, который получили американские школьники, учившиеся по обмену в Финляндии, Корее и Польше: Ripley A. The smartest kids in the world: And how they got that way. N.Y.: Simon & Schuster, 2013 (рус. пер.: Рипли А. Лучшие в мире ученики, или Как научить детей учиться: опыт передовых педагогов – учителям и родителям / пер. с англ. О.О. Вирязовой. М.: ЭКСМО, 2015).
Когда я, оставаясь в дождливой Англии, читала о системах образования в далеких наиболее успешных в образовательном плане странах, мне очень не хватало целостного понимания этих систем на подсознательном уровне. «Как это может выглядеть в классе? – спрашивала я себя. – Сингапурские родители действительно считают систему образования эффективной или “там хорошо, где нас нет”? Какие последствия для детей имеет то, что в Финляндии школьное образование начинается с 7 лет? Хотела бы я, чтобы мои дети ходили в финскую школу?». Из докладов ОЭСР можно было узнать о подходах к образованию в различных странах, из научной литературы – о последствиях той или иной политики в школьной системе. Но они ничего не говорили мне о функционировании системы в целом в контексте каждой отдельной страны, и я никак не могла представить себе общую картину.
Все эти вопросы возникли у меня в то время, когда я оканчивала магистратуру. У меня не было ни постоянной работы, ни ипотеки, ни детей – ничто не удерживало меня в Англии. Поэтому я и решилась начать то, что один мой друг назвал «годом немного странного перерыва». В интернете я нашла адреса учителей из стран с лучшими системами образования и начала рассылать электронные письма с одним и тем же вопросом: нельзя ли мне приехать и остановиться у них на несколько недель (мама резко отрицательно отнеслась к этому моему плану) и не помогут ли они с посещением уроков в местных школах? Через некоторое время я поняла, что если меня примут за сумасшедшую, то ответы будут только отрицательными. Поэтому я записала на свой iPad небольшое обращение, где представилась будущим хозяевам, попытавшись выглядеть настолько вменяемой, насколько это было возможно.