Умрут не только цикады
Шрифт:
– Но ваша уборщица… Почему она не занимается этим? – Финли выложила на тарелку яичницу, несколько слайсов бекона и тост со сливочным маслом.
– Поломойка. Значит, моет полы. Она же не прачка.
Финли решила не спорить, просто села напротив Стива и уткнулась носом в тарелку.
– Милочка…
– Меня зовут Финли.
– Ну да. Разве я не просил жареный бекон? Так почему же ты приготовила… тушенный? Жареный хочу, чтобы хрустел на зубах, – ворчал Стив.
– Тогда готовьте сами! – обиделась Финли. Неужели этот человек не может начать день, не поругавшись с кем-нибудь? – Кстати, в вашем возрасте лучше обойтись без кофе и бекона.
– Мой возраст не твои
Стив съел яичницу, но ни к тосту, ни к бекону даже не притронулся. Отхлебнул кофе и вновь заныл:
– Моча кота и то будет приятней.
Финли сдерживалась как могла, пытаясь унять ярость, кипевшую внутри. Она представила поле с барашками и стала мысленно их считать.
– Эй! Ты под наркотиками что ли? Сидишь со стеклянными глазами. Не надо было с тобой связываться, – Стив подозрительно всматривался в Финли и щёлками пальцами у неё перед лицом. Она огрызнулась:
– Да какие наркотики! Просто задумалась.
– Смотри мне. Я такого в доме не потерплю. Я спросил, ты с чего вообще решила стать писателем? Физиономия у тебя туповатая. Но сиськи и задница неплохие. Шла бы в модели или в актрисульки для мыльных сериалов на худой конец.
Финли захотела провалиться сквозь землю, когда представила, как Стив пялится на её фигуру. Может, он сексуально озабоченный, и поэтому ходит без одежды? Пытается соблазнить её? Ха-ха. Финли подавила смешок и ответила:
– В тринадцать лет я прочитала вашу книгу «Умрут не только цикады» и была поражена, как можно через слова так точно выражать внутренний мир людей. Во время чтения я чувствовала запахи и вкусы, слышала звуки и ощущала боль, счастье, злость. Это перевернуло мою жизнь. Я пробовала писать, наблюдала за окружающим миром и мечтала встретиться с вами, чтобы научиться и самой так.
Финли замолчала. Больше ей сказать было нечего. Она не помнила себя в том возрасте. Никаких подробностей: откуда у неё появилась книга, где она её читала, кто был рядом? Перед внутренним взором не появлялась картинка дома, в котором она жила, и даже образ города заблудился где-то на краю сознания. Складывалось впечатление, что кто-то проник в голову Финли и ластиком стёр воспоминания в период с тринадцати до четырнадцати лет. И этот провал беспокоил её уже много лет, потому что тогда что-то произошло: хорошее ли, ужасное ли, но что-то очень важное.
– Хм-хм-хм, – покряхтел Стив и с шумом отодвинул стул. – На журнальном столике в гостиной лежит текст. Внимательно прочитай его и ответь на вопросы в конце. Так же там найдёшь небольшую брошюру. Вызубри наизусть. Вечером после ужина обсудим всё это. Занимайся архивом и не попадайся мне на глаза.
Финли убралась на кухне, а потом решила привести в порядок свою комнату. Разложила вещи в шкаф, на рабочий стол поставила вазу с полевыми цветами. Стало немного уютнее. Постельное бельё развесила на перилах террасы. Там же примостились подушка и одеяло. В гостиной открыла окна. Солнечные лучи скользнули по вазам, отразились
***
Это был прекрасный вечер. Один из тех вечеров, которые навсегда врезаются в память. Всё вокруг дышало летом. Воздух, напитанный жаром солнца и нектаром цветов, постепенно остывал и освежающими волнами накатывал на террасу, где, уютно устроившись на скамейке, сидели Стив и Финли. И в каждом взмахе ночной птицы, и в шёпоте лугового клевера, и в шуршании колосящихся трав воздавалась хвала первому летнему месяцу.
Финли было приятно, что Стив, приготовив ужин, пригласил её к столу. Он до черноты зажарил свиные стейки, залил их сверху томатным соусом и плюхнул на тарелку шматки мяса, расплёскивая кругом алые капельки. Еда была так себе, но отказываться Финли не решилась. И вот теперь из хрустальных рюмочек они пили смородиновую настойку, которую Стив собственноручно готовил прошлой осенью, и разговаривали. Во всяком случае, Стив говорил, а Финли периодически вставляла: «Понятно» или «Вот как!», а сама думала о чём-то постороннем. И хотя она приехала в Форесто, чтобы как раз-таки послушать Стива, но длинные истории из разряда, как делать настойки или правильно выбрать посуду из хрусталя её не интересовали. Она обратилась в слух, когда писатель решил проверить выполненное задание. Они тщательно разобрали текст, обсудили тему, идею, главного героя и стилистку. Финли делала записи в блокноте, задавала уточняющие вопросы, и Стив терпеливо отвечал на них. Поговорили о некоторых письмах из архива. И если бы на этом их общение закончилось, Финли отправилась бы в кровать с мыслью, что не зря поселилась в Форесто, но Стив, конечно, всё испортил.
– Ты всё равно ничего толкового не напишешь. Зря тратишь своё время. Может, накалякаешь сопливый романчик, может, десять таких же ничтожных на один вечер. Потом можно подтереть этими книжонками зад. У тебя пустые глаза. Пустышка, – с холодом произнёс Стив, вглядываясь в густую чернильную темноту сада. Лицо застыло, и жёлтый свет фонаря делал его безжизненно-восковым.
Финли перестала дышать. В груди образовалась зияющая дыра. Вдруг все её стремления, мечты и цели поблекли, истончились и стали незначительными. А вдруг Стив прав, и она действительно пустышка, возомнившая себя бог знает кем?
– Вы меня не знаете, мистер Гликман, – одними губами прошептала она.
– Конечно, знаю. Ты привыкла получать от жизни всё, что пожелаешь. Без разрешения приехала ко мне домой. Учите меня, потому что я так талантлива. Ты этой жизни не знаешь, тупая ты башка. Не видела боли и раздирающего душу страдания. Что ты можешь сказать этому миру? О чём поведаешь? Как ты богата, любима и красива? Голодный сытого не поймёт, милочка. Настоящий писатель тот, у кого в жизни произошла драма. Самая настоящая, дерьмовая драма. Не такая – ой, божечки, сломала ноготь, когда пыталась урвать сумочку на распродаже, – а выворачивающая душу наизнанку, открывающая суть вещей. Такой писатель понимает других страждущих и указывает путь ко спасению.
Финли встала:
– Спокойной ночи, мистер Гликман. Я устала.
На ватных ногах она добралась до своей комнаты и долго стояла возле открытого окна. Свет не включала. Стив всё ещё сидел на террасе и что-то бормотал себе под нос. Финли позвонила матери.
– Привет, мам!
– Фин, дорогая! А я всё ждала звонка. Зачем же ты мучаешь меня таким долгим ожиданием? – бодрый голос Клариссы заставил Финли закатить глаза. Вот же неуёмная и неутомляемая женщина! Наверняка и выглядит шикарно, несмотря на позднее время.