Унесенные землянкой
Шрифт:
Подождав, пока заспанные американцы выберутся из палатки, Шепилов о чем-то заговорил с ними. Блин, ну почему я английский не учил!? Знаю только два слова “Beer” и “Fuck”... Черт, что же он им такое говорит?
Закончив переговариваться, морпехи как-бы невзначай окружили меня, только “бульдог” остался рядом с бойцом. Оглянувшись, я заметил, что негры весело переглядываясь, что-то обсуждали, тыкая в меня своими черными пальцами...
Шепилов... С-сука! Мразь! Тварь, ты даже не человек нихуя!!! Внутренне бесился я.
Чуть помедлив
– Не знаю я, где все остальные... Последний раз я их видел, еще когда мы в окопы спать ложились! А вы одни пришли? – не моргнув глазом, соврал боец.
Значит, я всё же не ошибся...
Выходит, их всего семеро, больше, видимо, никого тут нет. Скосив взгляд в сторону, я заметил, что пленные лошадки уже не спят, а испуганно смотрят на меня. Странно, но морда одного из пленников мне показалась знакомой...
Я как можно медленней потянулся в нагрудный карман. Американцы, заметив мои действия напряглись, но увидев, что я достал сигарету, немного расслабились.
Вставив сигарету в зубы, я чуть помедлил и спросил у Шепилова:
– Замуруева давно видел?
Мне хотелось быть точно уверенным, что я не совершаю ошибку. Убить собственного солдата, это не тот поступок, который можно исправить...
Когда я увидел реакцию Шепилова на мой вопрос, от сомнений не осталось и следа. На его наглой роже проступила смесь безотчетного страха и крайнего удивления...
Перед тем, как я чиркнул зажигалкой мне показалось что боец понял, что сейчас произойдет.
Сигарета не успела зажечься, как почти одновременно загромыхали четыре автомата. Послышались чьи-то крики, чириканье пуль, звуки падающих тел.
Не теряя зря времени, я схватился за кобуру, выдернул пистолет и навел его на американца. Черт, а этот “бульдог” резкий малый, отметил я про себя скорость американца. Едва услышав автоматные очереди, морпех мгновенно присел и навел автомат на меня.
Быстрый или нет, но он явно опоздал, подумал я, спуская крючок. Пистолетная пуля вонзилась ему прямо в голову, пробивая каску и превращая его мозги в кашу.
Шепилов стоял как вкопанный, с широко раскрытыми глазами глядя на меня. Немного отвлекшись от своего бойца, я бросил взгляд себе за спину.
– Ё-мое... Снайперы, блять! – не смог сдержатся я, глядя на трупы морпехов лежащие вперемешку с неграми.
Черт, сколько секунд прошло, три!? За три секунды мои ребята как кур перещелкали всю эту пиздобратию! Блин, будь мы на войне, я бы на каждого рапорт на наградной лист подал!
Впрочем, моё восхищение проделанной работой прервал Шепилов. Краем глаза я отметил, как этот придурок дрожащими руками наведя на меня автомат, пытается выстрелить...
Вновь обернувшись к бойцу, я едва не рассмеялся над его попытками пристрелить меня.
Вот ведь мудила! С предохранителя сними, дурень! Блин, мне даже как-то стыдно, что он из моего взвода.
Руки так и чесались разнести его тупую башку, но этот говнюк еще должен ответить на мои вопросы...
Быстро прицелившись ему в ногу, я сдавил крючок.
Боец взвыл от боли и рухнул на землю как мешок дерьма, когда пуля прошила ему колено.
Облегченно вздохнув, я закурил и принялся звать своих ребят. Вот как всё здорово вышло! А я, дурак, боялся...
– Никого не задело!? – сразу же спросил я, как только бойцы вышли к костру.
За всех, немного помедлив, осматривая своих товарищей, ответил Кабанов:
– Никак нет, тащ лейтенант... Вроде всё в порядке. Колючки в кустах только...
Удовлетворенно хмыкнув я наконец обратил внимание на стонущего от боли Шепилова. Не успел я подойти к нему, как вновь услышал голос Кабанова:
– Тащ лейтенант, разрешите лошадок развязать!? – обеспокоенно спросил боец.
Тьфу, черт! Совсем забыл уже. Приказав бойцам заняться пленными, я подошел к раненному и надавил ногой ему на грудь.
– Что? Больно? А думаешь Леликову было приятно!? Или может Замуруеву!? – злобно зашипел я, глядя в лицо Шепилову.
Откровенно говоря, этот засранец не рассказал мне ничего интересного. Интересной была только его реакция, когда он увидел своих бывших товарищей...
Мне даже показалось, что этот мудак обоссытся от страха...
В ходе разведки на них с Замуруевым напала гребанная “сороконожка”. Шепилов сказал, что капрал испугался и побежал, а тварь погналась за ним...
Врет, если кто и побежал, так точно не Замуруев. Несмотря свою слабую физическую подготовку, он никогда бы не бросил своего товарища. Даже в казарме перед дембелями он всегда заступался за свой призыв. И несмотря на пиздюли, никогда не бросал своих.
Получив от Скокова берцем по морде, Шепилов заверещал, как побитая псина. Приказав бойцу прекратить воспитательную работу, я спросил у поганца, как же он с иностранцами спутался.
По его словам, по дороге к своим он случайно наткнулся на отряд американцев, которые, вместе с какими-то неграми, пытались выбраться из леса.
Его чуть не пристрелили, придурка спасло то, что он неплохо знал английский. Этот мудень рассказал им всё, и про огромную рептилию, и про сороконожку, да еще и указал им место расположения своего взвода. После его рассказа черножопые, о чем-то переговорили с офицером и, не сказав ничего остальным, ушли куда-то в лес.
По словам Шепилова, он и не думал что негры решат напасть на наш отряд...
Врет, паскуда! Очко у него сжалось, вот он и сдал весь взвод, лишь бы его не завалили.
Пришлось приказать Кабанову отвести Скокова подальше от засранца. Рядовой вопил страшным голосом, клялся и божился порвать Шепилову очко, не обращая внимания на мои приказы. Они ведь с Леликовым дружили вроде, во всяком случае в наряды всегда вместе просились... Пугачева тоже пришлось отослать успокаивать пленных, а то мало ли. Черножопые ведь его тоже подстрелили.