Унесённый ветром 4
Шрифт:
Скорей всего, еще лет двести назад, все было проще, и создать клан было пусть трудно, но возможно. Сейчас же я даже и не представляю, что нужно сделать, что бы император дал свое согласие. Что-нибудь вечное, разве что, подарить. Ну, там... вечный двигатель или вечную жизнь. В Японии последний раз, клан основывали двести лет назад, в начале девятнадцатого века. Клан Куруму. Он во время реставрации Мэйдзи неплохо приподнялся.
Международный клан - это, если по простому, клан получивший признание двух и более правителей. Их всего четырнадцать во всем мире. Двенадцать кланов, что уломали двух правителей, и два клана - трех. В этом мире
Теперь я думаю всем понятно насколько сложно стать международным кланом, и насколько это престижно и выгодно. И главное, насколько могущественен старпер сидящий напротив меня. А ведь он еще и "виртуоз", мать его так. Смешно, если подумать кого я травлю, дешевым кофе.
Надо начинать вопросы задавать. Старик, если у него нет дел, может часами, вот так, сидеть, а у меня от любопытства скоро кровь закипит. И вот когда я уже набрал в легкие воздух, по нервам ударил дверной звонок. Длинный такой. А потом еще раз. И еще. И еще пару раз. После чего, нежданный посетитель отзвонил незамысловатую мелодию. И опять длинный звонок.
– Это... кто?
– Похоже, стариковские нервы не рассчитаны на подобное. Но это фигня, сейчас я скажу ему кто это.
– Шина, Кента-сан. Она такая затейница.
Открыв дверь, встретил злой взгляд. Звонить Шина перестала, только услышав, как открывается замок, и сейчас она стояла, уперев левую руку в бедро, а правой держа школьный портфель.
– Совсем охамел нахлебник, мне тебя что, весь вечер прикажешь ждать?
Не понял. Это как понимать? Что значит нахлебник? Нахлебник у кого? Да и какого черта, она такими словами бросается? И ладно если бы в шутку сказала, но ее тон не оставляет сомнений в том, что это было ни чем не завуалированное оскорбление.
И даже не спросив у меня разрешения, оттолкнув меня с прохода, зашла в МОЙ дом. Это уже даже не наглость, это хамство. Я даже поначалу не понял что происходит, она всегда была нагловатой, но сейчас переходит всякие рамки приличия. Но к тому времени как я пришел в себя, она уже была в гостиной, а ругаться с Шиной при ее деде, мне было как-то неудобно. Так что пришлось засунуть свое возмущение с ежесекундно повышающейся злостью, куда подальше, сделать морду кирпичом, и проследовать за ней. Не забыв закрыть дверь.
Шину я застал посреди гостиной, мнущейся и смущенной.
– Привет
– Ахренетительный вопрос.
Старик посмотрел на нее, потом через ее плечо на меня.
– Да так, дурью маюсь. В отличие от тебя, насколько могут судить мои уши.
– Ну я... это... Ой, а ты опять кофе этого придурка пьешь. Совсем свое здоровье не жалеешь. Давай я лучше тебе чай сделаю.
– И быстренько подхватив чашку с блюдцем, направилась на кухню. Однако не преминула бросить, проходя мимо меня.
– А то этот недомужчина тебя совсем в гроб вгонит.
Проводив ее взглядом, я сел обратно на диван. Похоже, пора рвать с ней всякие отношения. Это, уже ни в какие ворота не лезет. То, на что я мог не обратить внимание наедине, в присутствии кого бы то ни было, звучит совсем иначе. А это ее "недомужчина", вообще без комментариев. Будь она парнем, я бы ей руки-ноги переломал. И не посмотрел бы, ни на присутствие ее деда, ни на ее бойцовский ранг. Благо уже с год как, почти восстановил свои возможности. Мда, почти. Впрочем, на нее, с лихвой бы хватило.
Немного успокоившись, глянул на старика. Что я могу сказать? Ей явно достанется дома. Лицо деда сейчас, наглядное пособие по действию лимона, на среднестатистического человека.
– Я приношу свои извинения за слова... и действия своей внучки.
– Ему явно не понравилось, как Шина ведет себя в чужом доме. Я-то привык, а вот он с этим столкнулся впервые. Даже странно, за все те годы, что мы соседствуем, он впервые видит, как Шина ведет себя у меня. Как будто этот дом принадлежит ей, а я тут просто в гостях,если кто не понял.
– Извиняться надо ей, а не вам.
– В первую очередь мне, - Япония тудыть ее, - я ее дед, и ее воспитание...
– Вы уж извините, что перебиваю Кента-сан, но от вас тут мало что зависит. Шина уже не ребенок, и все что можно в нее уже вложено. Если человеку на роду написано быть маньяком-убийцей, то, как его не воспитывай, именно им он и вырастет. А если баба родилась стервой, то ее уже ни что не изменит.
– Весьма спорное утверждение.
– Не весьма, Кента-сан, просто спорное, и я это понимаю. Просто таково мое мнение. Если в двух одинаковых семьях, с одинаковым достатком, с родителями у которых одинаковый характер, на одинаковой социальной ступени, даже с похожими друзьями родителей, вырастают совершенно разные дети, это что-то да значит.
– И ты с подобным, встречался лично?
– Да.
– Причем и в моем мире, и в этом.
– Ну, не будем спорить. У каждого свое мнение. Я же, считаю себя обязанным извиниться перед тобой.
– Я в ответ лишь махнул рукой.
– Вернемся домой, и я обязательно поговорю с ней.
– Лучше расскажите все Кагами-сан, уж она-то устроит ей мать Кузьмы.
– Что?
– Русское выражение, такое.
– Ммм, понятно. Пожалуй ты прав, кому как не матери объяснять, как нужно вести себя девушке.
Вскоре вернулась Шина, неся поднос с двумя чашками. Одну она поставила перед стариком, а вторую взяла сама. Ну а я, потянулся за сигаретами.
– Хм, кажется у меня, что-то со зрением.
– Задумчиво произнес Кента, даже не притронувшись к своему чаю.
– Ни как не могу найти третью чашку.
– Это потому что ее нет деда.
– А почему ее нет?
– Потому что мелкий и сам может сделать себе чай, если захочет.
– А вот это она зря, лучше б дурочку сыграла, и хоть как-нибудь попыталась отмазаться.