Унесенный ветром (Трилогия)

— Приветствую Вас. С Вами говорит Вестник. Оперируя доступными Вам понятиями, Вестник — это сложная система заклинаний. SMS, GPRS, сканер, энциклопедия, виртуальный интеллект с возможностью некоторых магических действий и многое другое. Вестник не является разумным, у него нет воли и возможностей телефона, он не отвечает на вопросы, через него нельзя связаться с пославшими его: он всего лишь послание. Послание, которое Вы можете слушать, а можете не слушать.

Некоторое

время назад в Нашем мире случилась беда. Совершенно не важно, что именно, важно то, что Нам пришлось принять меры. Действовать быстро и жестко. Жестко не только для обитателей Нашего мира, но и для самого мира. Вокруг Нашего мира был произведен направленный взрыв межмировой субстанции — эрхая. Последствия для Нашего мира Вам наверняка не интересны, а вот последствия для окружающих миров Вы почувствовали на себе. Взрывной волны, как таковой, не было, а вот искажения из за взрыва волной накрыли соседние миры. Пострадали только люди. Очень немногие люди. Лишь те, чья физическая связь с миром была минимальна. Волну от взрыва можно сравнить с ветром от сквозняка, что смел со стола бумажные листы, оставив на столе более-менее тяжелые предметы.

В каждом из девяти попавших под волну искажений миров пострадали всего несколько человек, от двух до четырех. И лишь вы были выкинуты из своего мира в бестелесном виде. Шансы на то, что волна заденет Вас, были один к трем миллиардам. На то, что выкинет Вашу душу, один к восемнадцати миллиардам. На то, что выкинутый телесно выживет, один к семнадцати. На то, что выживете Вы, один к двум миллионам. Нам трудно судить, повезло ли Вам, ведь Мы не знаем, были ли Вы счастливы в Вашем мире.

По данным Вестника, в этом мире существуют пятьдесят два измерения, которые ни в коей мере не являются иными мирами. Эти измерения — часть этого мира. Возможно, во время жизни в этом мире Вы встретите описания, а может даже и населяющих эти измерения созданий, и многие назовут эти измерения иными мирами. Но это не так, это всего лишь измерения, часть этого мира, мира, в котором никогда не было даже теории путешествия между мирами. Нам жаль, но Вы не сможете вернуться домой, этот мир не обладает ни способом, ни возможностью вернуть Вас домой. У Нас же нет для этого возможностей.

Сам мир является технохимическим, с зачатками энергомагического. Развивая внешнюю энергетику, люди этого мира часто пересекались с магией смежных измерений, но, свернув однажды на технохимический путь, не забыли своего прошлого. Технологически этот мир не сильно превосходит Ваш, а в чем-то даже уступает. Но в истории этого мира присутствуют события, которые, лишь краем зацепив Землю, дали толчок и средства для развития в некоторых направлениях, намного опережающих Ваш мир. В целом этот мир, сильно отличаясь в деталях, очень похож на Ваш.

Это послание не является энциклопедией по этому миру, оно не предназначено для того, чтобы доказать, что Вы не сошли с ума, оно даже не является способом ввести Вас в курс дела. Это послание — всего лишь извинения. Пусть, возможно, и не нужные Вам извинения.

Мы искренне просим прощения за случившееся, но Мы не могли поступить иначе. От Наших действий зависела жизнь целого мира. И жизни двадцати трех человек, из которых выжило шестеро, не стоят целого мира. Извините Нас, и простите, если сможете.

Молодая японка в юкате синего цвета, поклонившись, растаяла словно призрак.

— Син-тяяян!

Вот зараза, ведь знает, как я не люблю подобную фамильярность. Наедине или в домашней обстановке я уже перестал обращать на это внимание, а вот на улице при посторонних меня это сильно нервировало. Впрочем, нельзя показывать насколько мне это не нравится, такое ее только раззадорит, но и игнорировать тоже нельзя, еще привыкнет к подобному обращению. Так что, изобразив на лице легкую степень недовольства, я обернулся.

— А, Кояма-сан, привет. Давно не виделись.

— Ты что, мелкий, рехнулся? Ты уже забыл, кто тебя утром разбудил, да из дома в школу погнал?

— Ааа, так вот кто у меня все утро перед глазами мелькал, ну извини, не заметил. — Хрясь. Профессиональный удар в печень, был не то чтобы болезненным, но довольно-таки неприятным. Что не удивительно. Ведь кто-кто, а Кояма Шина очень хорошо умеет контролировать удар.

— Это чтоб ты проснулся, наконец, а то вдруг еще что важное не заметишь.

М-да, и ведь что хреново, не угадаешь, когда ударит, а когда проигнорирует. Одним словом, дитя, блин, женского рода. Ладно, Макс, спокойствие и только спокойствие. Она всего лишь ребенок, семнадцатилетняя девчонка, изучающая боевые искусства чуть ли не с рождения. И это при том, что в этом мире знать не знали никогда о такой вещи как феминизм. Этот мир всегда был и остается вотчиной мужчин. Хоть на первый взгляд и кажется, что это не так, но женщина тут чуть ли не принадлежит семье, роду, клану. И как бы Шина не вела себя, и что бы она не думала, пойти против слов отца или деда для нее немыслимо. И так повсеместно. Хоть и бывают исключения, но относятся они скорее всего к семьям, где мужики полные рохли. Впрочем, мне от этого ни тепло, ни холодно.

Кстати да, стоит, наверное, представиться. Меня зовут Макс, Максим Рудов, и я тот самый, сказочный, попаданец.

— Ну что скрючился, пошли, а то опоздаем еще из-за тебя.

— Из-за меня блин, а-а-ахренеть, — прошептал я.

— Что-то я тебя не расслышала, что ты там пробормотал?

— Говорю, как скажешь, великая госпожа.

— То-то же, всегда бы так. — И, выпрямив спину, гордой походкой аристократки поплыла вперед.

Наверное, стоит сказать, что сегодня 6 апреля, а значит начало нового учебного года, и, соответственно, иду я в школу, в первый класс старшей школы Дакисюро.