Уничтожить тьму
Шрифт:
Наш спор прервали шаги. Под громкий стук собственного сердца, я посмотрела в сторону двери. Она распахнулась, и в комнату вошел Фалько. Не знаю, сколько времени прошло, но он будто успел принять душ. На нем был черный плащ, но следов моей крови на лице не осталось. Его взгляд проскользил по моему лицу, и он уверенно подошел. Мне пришлось сильно задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо.
– Уже вернулся, мистер Каменная Статуя? Ты что, иголки точил? – насмешливо спросила я.
Мышца на его щеке дернулась.
– Возможно. Мы готовы к сотрудничеству или продолжим на том,
– Помоги мне, – выпалила я.
Не знаю, что он ожидал от меня услышать, но точно не это. Его левая бровь поднялась вверх.
– Помочь тебе?
– Да.
– Лиф, не делай этого…
Я начала говорить все громче и быстрее, чтобы не слышать голос.
– Меня зовут Лиф Янг. Я познакомилась с Генри Ланчестером в клубе «У Дьявола».
– Лиф, нет!
– Я думала, что это будет просто знакомство на одну ночь. Я понятия не имела, что он демон.
– Ты сейчас убьешь нас обоих!
– Демон внутри меня. Вытащи его, прошу тебя. – От клубка нервов, застрявшего где-то в горле, я задержала дыхание.
Фалько пристально смотрел на меня, пронзая своими жуткими светло-карими глазами, по которым невозможно было определить ход его мыслей. Он присел на корточки.
– Я работаю экзорцистом уже десять лет. Моя специализация – демоны второго класса. Хоть я изгнал много демонов и видел еще больше трупов, оставшихся после них, я ни разу не сталкивался со случаем выживания человека после захвата души. По крайней мере, чтобы он остался в своем уме. Последний известный случай произошел в 1980 году с Уильямом Бонином, который впоследствии стал известен как «Убийца с автострады». Так что, подумай дважды, прежде чем продолжать придерживаться данной легенды, Лиф Янг, – он произнес мое имя с усмешкой, пока я изо всех сил старалась не разрыдаться.
– А я говорил.
– Прошу… я не лгу. Меня зовут Лиф Янг, и я не горю желанием становиться серийным убийцей. Если ты экзорцист, то должен помочь мне.
Верно?
Конечно, был еще вариант с жертвоприношением девственницы, но я старалась не думать о нем.
Фалько зарычал.
Слова застыли у меня в горле. Должна ли я сказать, что слышу демона у себя в голове?
– Не смей, – предупредил меня он.
Я колебалась, но все же промолчала. Пока.
– Пожалуйста, помоги мне, – проговорила я, склонив голову.
Прикосновение заставило мое тело вздрогнуть. Фалько начал осматривать рану на моей груди.
– Он попал в сердце. Даже если ты не врешь, как только мы изгоним демона, ты умрешь.
Черт! Черт! Черт! Черт!
– Вот и я о том же, – хмыкнул Лор.
Фалько встал и скрестил руки перед грудью.
– Ладно, хорошо. Давай на минуту представим, что я не демон. Предположим, что я вообще не понимаю, чего вы от меня хотите, и что я считаю вас психами, – сказала я.
Он посмотрел на меня почти задорно.
– Хорошо, предположим. Говори.
– Хорошо. Давай представим, что
– В теории, это называется подземелье.
– Пускай так. Неважно. Нельзя просто так, наугад, пытать людей. У меня, как у человека, вообще-то есть права!
– Как только ты вступаешь в контракт с демоном, они у тебя исчезают, и ты попадаешь под юрисдикцию Ордена.
– Я ничего не знаю про ваш Орден.
– О нас знает правительство. Этого достаточно.
– И о ком же «о нас»? Вас много?
Уголки его рта дернулись.
– Орден Парацельса – это примерно один процент населения Земли, и кое-кто из нас – экзорцисты. По всему миру есть школы, которые готовят и экзорцистов в том числе.
– Все-таки секта.
– Если хочешь, можешь называть и так.
– Хочу. Потому что вы сумасшедшие.
– Еще что-то? Или закончим, наконец?
– Мы еще в Нью-Йорке?
– Да, в десяти километрах от побережья, на острове Блэк-Рок, – опять он повторил неизвестное мне название.
– Никогда о таком не слышала.
– Значит, мы хорошо прячемся.
– Мое исчезновение заметят.
– Возможно. Но наши люди этим займутся. Даже если тебя объявят пропавшей без вести, полиция тебя искать не будет. Данных о тебе уже нет, – каждое слово словно гвоздями вбивало меня в землю.
– Но я невиновна. Я же не имею к этому никакого отношения, – выдавила я, впервые увидев в его глазах что-то похожее на жалость. Ее тень.
– Мы закончили? – только и спросил он, прижимая к моему лбу каменный глаз.
В недоумении я посмотрела на него. Что он задумал?
– Что ты делаешь?
– Заканчиваю то, что начал, – прорычал он и начал наизусть зачитывать что-то на латыни, вроде бы.
Adsisto tibi ut famulus vitae. In manibus meis pondus justitiae Sanguis temporis in corde meo fluit.Четки засветились голубым цветом и стали нагреваться. А потом раскалились, словно сковорода на большом огне. Крик, вырвавшийся из меня, громко ударился о стены подземелья.
In me spiritus puritas animae innocentis iacet. Pedissequa mortis. Fregisti innocentiam. Vehementer premit justitiae proditio, nec tempus per venas fluit.Словами Фалько что-то выдергивал из меня, и из-за этого «чего-то» мои внутренности выворачивало наизнанку. Все внутри сжималось, выталкивалось. В ушах зазвенело, и послышался крик. Но не мой, а его. Демон внутри меня ревел и впивался когтями в плоть изнутри, а изгнание – или что там делал Фалько – пыталось выдавить его из меня.