Уничтожить тьму

Так Стелла

Я отвела взгляд и увидела старый стол в небольшом алькове. На нем стояла изящная ваза с увядшими розами, сухие лепестки которых слегка покачивались. Я взяла вазу в руки, и несколько лепестков сразу полетели вниз. Я быстро поставила вазу на место и увидела на круге, чистом от пыли, кривые инициалы С. Т. Над ними был изображен неизвестный мне символ – крест в треугольнике и два полумесяца, прижавшиеся к нему. Когда я дотронулась до него, дерево будто похолодело под моими пальцами.

Я быстро убрала руку и посмотрела на Фалько.

– Что здесь

произошло, что это место пришлось закрыть?

Он окинул меня равнодушным взглядом, а затем провел рукой по каменной кладке.

– Ты действительно хочешь об этом узнать? – спросил он, продолжая идти вперед быстрым шагом.

– Я бы не стала спрашивать.

– Тогда не ной, что ночью кошмары снятся.

– Что случилось? – Мелкие мурашки пробежались по позвоночнику.

Фалько сложил руки перед грудью. Легкий ветерок трепал концы его длинных волос.

– Несколько лет назад среди студентов образовалась группа «Мантика». Ее также называли братством. Попасть в нее было почти крайне сложно, а обряд посвящения пользовался дурной славой. Тем не менее, каждый мечтал стать членом группы, и некоторые из лучших экзорцистов и даже лидеров Ордена состояли в «Мантике».

– «Мантика» стала причиной этого? Что они сделали?

Взгляд Фалько задержался на инициалах на столе.

– Они экспериментировали с демонами, искали способ не столько их уничтожения, сколько применения их способностей. Одна из подгрупп «Мантики» занималась некромантией.

– Некромантией? Общением с мертвыми?

Фалько кивнул.

– В те времена некромантия входила в программу, хотя освещалась очень поверхностно.

– А сейчас?

Фалько небрежно махнул рукой.

– Опасно пытаться покорить то, что не поддается контролю. По крайней мере нам, людям, это не под силу. Это не лучше игры с огнем; обожжешься, потеряешься в нем или сгоришь. Члены «Мантики» были глупы и считали себя неуязвимыми. Один из экспериментов пошел не так и закончился резней.

От помрачневшего лица Фалько у меня душа ушла в пятки.

– Звучит… ужасно.

– Да. И выжившие заплатили высокую цену за эту глупость. – Его левая рука сжалась в кулак, и он помотал головой. – До сих пор не получается избавиться от проклятья; оно просочилось в сами стены и фундамент. Пока все не вернется на круги своя, мы не будем пускать студентов в это крыло.

– А меня можно?

Опять это вялое пожатие плечами.

– Тебе больше нравится в подземелье?

– Вовсе нет, – выпалила я.

– Тогда идем. Мы и так задержались, – Фалько повернулся и продолжил свой путь по бесконечному коридору. Его плащ шумно бился о ноги и периодически задевал стены, а звук уверенных шагов отдавался эхом.

Из-за высоких стен и больших окон коридор все больше и больше напоминал мне церковный неф. Пока я разглядывала все вокруг, Фалько достал четки, приставил брелок в виде глаза к замочной скважине и что-то пробормотал. В ушах нарастало давление, потом раздался громкий щелчок, и дверь распахнулась.

Когда

мы оказались в следующем коридоре, я оглянулась на дверь, и на ней также заметила замысловатый узор, исчезнувший сразу, как только она закрылась за нами. Экзорцисты явно любят необычные замки.

Я последовала за Фалько.

– Где мы теперь?

Деревянный пол здесь почти не скрипел. В этом коридоре были такие же арочные окна, но все здесь было целым. Тепло, почти уютно. Через каждые несколько метров в стенах были небольшие углубления с мягкими креслами и книжными полками из темного дерева.

– В центральной башне. Здесь располагаются штаб-квартира экзорцистов, библиотека, кабинеты деканов и директора. Прямой доступ в другие части здания запрещен.

– Запрещен? Теперь это моя жизнь? Куда бы я ни пошла, везде будут глаза и уши, а если выйду за линию, меня накажут?

– По крайней мере, ты будешь жива. Это все равно лучший вариант для тебя.

– Как ты думаешь, если я вытащу занозу из его задницы, он почувствует что-нибудь?

– Он и есть заноза в заднице, – пробурчала я, расправляя плечи и следуя за экзорцистом. Мы шли запутанными путями по десяткам коридоров и лестниц. Думаю, Фалько вел меня в обход.

После долгого похода я была полностью дезориентирована, словно акула, которую перевернули вверх брюхом, пока не увидела знакомые часы. Маятник продолжал медленно раскачиваться. Под утренними лучами я заметила большую входную дверь. Точнее, огромную. Заканчивалась она где-то у потолка. Фалько подошел к ней, но в итоге свернул налево, в еще один коридор, в конце которого была распахнута двустворчатая дверь. По запаху свежей выпечки и кофе, а также разговоров и звона посуды, я поняла, что мы подошли к столовой.

В животе сразу заурчало, и я неловко прокашлялась. Фалько вошел внутрь, я следом.

Как и в любой столовой любого учебного заведения, повсюду стояли длинные столы, за которыми могли разместиться десять человек. Высокие окна до потолка пропускали яркий свет. Стены были обшиты панелями из темного дерева, на них висели старинные картины. Портреты людей из разных эпох, но многие из них были в париках и пышных платьях. Что бросалось в глаза, так это их черные одеяния, некоторые были даже похожи на то, в которое сейчас одет Фалько. Всю заднюю стену занимал гигантский камин, и в нем горел синий огонь. Над камином была вырезана та же метка, что и на моей груди. Рядом стоял буфет.

Как только мы вошли, в столовой стало тихо, и головы резко повернулись в нашу сторону. Точнее, в мою. Впервые за несколько дней я увидела столько людей, и меня впервые захлестнул страх неизвестности. Я оглядела людей перед собой. До сего момента я не пыталась представить, как может выглядеть группа начинающих экзорцистов, но это была удивительно пестрая смесь. Большинству было около двадцати лет, униформа в серых тонах, вроде моей. Из всех присутствующих только Фалько был полностью одет в черное.