Университет ниндзя
Шрифт:
– Я не плетусь, – насупилась собеседница, – просто прогуливаюсь.
Ей хотелось поскорее отделаться от Йена. Во-первых, чтобы не принимать от него никакой помощи; во-вторых, парень не должен знать о конечной цели ее путешествия в столицу.
Как только она об этом подумала, Йен будто мысли ее прочел и вынес новое предложение:
– Хочешь, докину тебя до окраин, или до центра. Я не собираюсь вызнавать твоих секретов, просто высажу на нейтральной территории и уеду.
– Ладно, – смирилась девушка, решив, что согласившись,
Она села в машину. В салоне пахло кожей и кофейным ароматизатором. Играло радио – диджей отсчитал седьмой час вечера и переключился на новости. Ведущий забубнил что-то об угрозе цунами на океанском побережье, о падении цен на акции какой-то крупной корпорации, о побеге преступников из тюрьмы. Аюми не особенно вслушивалась в его речь, но последняя новость врезалась в мозг, заставив невольно поежиться.
– Тебе холодно? Давай выключу кондиционер, – заботливо поинтересовался Йен.
– Да нет, нормально, – Аюми выдавила из себя улыбку, чтобы ее напряженная обеспокоенность не вызвала у собеседника подозрений.
– Почему ты всегда такая злая? – вопрос прозвучал неожиданно, в лоб.
– И вовсе я не злая. Я занятая и не терплю, когда мне мешают учиться.
– Ты такая заучка, – Йен удивленно приподнял бровь, – хотя, знаешь, в вашем универе мне тоже понравилось, честно. Это тебе не индивидуальные занятия с тоскливыми репетиторами и наставниками. У вас весело, много народу – все такие доброжелательные и простые. Друзья у тебя просто классные!
– Они к тебе подлизываются, потому что ты сын губернатора, – язвительно заметила Аюми.
– Причем тут это? – удивился Йен. – Я ведь им золото в карманы не сыплю? Я такой же, как они.
– Ага, как же! Ты угощаешь их в столовой, дорогими часами раздариваешься…
– Но, погоди! Свои часы я подарил тому парню, у которого днюха была. Чего тут такого? А то, что угостил….
– …означает, что ты все устраиваешь и решаешь с помощью денег! – закончила фразу Аюми.
– Это плохо? – Йен удивленно взглянул на девушку. – Как привык, так и решаю. Так я проявляю заботу, иначе не умею, уж извини. Мой отец – человек занятой – поэтому с детства вместо родительской ласки просто давал денег или покупал подарки. Сперва я злился, но потом понял, отец любит меня так, как умеет, – парень помолчал минуту, после чего поинтересовался с иронией. – А у тебя, я вижу, по поводу денег пунктик?
Он и сам не понял, что в очередной раз попал пальцем в небо, а вернее – случайной фразой по самому больному месту в душе собеседницы.
– Останови! – рыкнула куноичи, вперившись гневным взглядом в водителя. – Сейчас же!
– Так ведь не доехали еще, – примирительно начал Йен, но по взгляду разъяренной девушки понял – спорить не стоит…
Он высадил ее в пригороде, рядом со станцией монорельса.
– Ну и характер у тебя, сэнсей, – улыбнулся напоследок, перед тем, как уехать.
Проводив взглядом красную спортивную машину, Аюми поднялась на станцию и, присев на скамейку, вздохнула.
Широсина. Трущобы
Это был самый неприглядный район столицы. Старые высотные здания, построенные впритык, образовывали лабиринт из длинных слабоосвещенных улочек и переулков, где с трудом разъезжалась пара машин, а порой не могла разойтись пара пешеходов. Фонарей не было. Там и тут ярким неоном вспыхивали вывески дешевых баров и игровых залов, большая часть которых походила на бандитские притоны.
Заведение под названием «Лиловый карп» собирало за своими дверями весь сброд столичных трущоб. Забулдыги, пьяницы, азартные игроки и девушки вольных нравов толпились здесь каждый вечер, оккупируя отшлифованную до глянца стойку бара и несколько столов.
Остановившись перед изображением уродливой пучеглазой рыбины, Аюми выдохнула, собирая в кулак все имеющееся спокойствие, всю рассудительность и шагнула внутрь. В помещении ее тут же окутал табачно-перегарный смрад, полнящийся нестройными голосами завсегдатаев и приглушенными звуками музыки.
Ее уже ждали. Человек Клока настойчиво подхватил куноичи под руку и провел к барной стойке. Зайдя за нее, отодвинул в сторону почти незаметную занавеску, скрывающую от глаз проход в хозяйственные помещения. Пройдя по длинному коридору, освещенному единственной мигающей лампочкой, провожатый остановился рядом с обитой железом дверью.
– Тебя ждут, малышка, – он насмешливо подтолкнул девушку в спину.
Аюми открыла дверь и вошла. Клок ожидал ее, сидя в кресле, потягивал ром из горлышка пузатой мутной бутылки.
– Здравствуй, Аюми, – темные, почти черные глаза уставились на девушку в упор, в уголках тонких губ пролегли насмешливые морщины. – Ты совсем про меня забыла, так нехорошо поступать, – бандит достал из нагрудного кармана рубашки толстую длинную сигару, сунул ее в гильотину, стоящую рядом на столе, отсек край, после чего щелкнул зажигалкой и закурил.
Небольшое помещение моментально наполнилось едким дымом. Куноичи закашлялась, спешно закрыла рот ладонью.
– Я не забыла, вы сами пропали, – возразила Аюми, стараясь держаться уверенно и непринужденно.
– У меня были неотложные дела, – криво усмехнулся Клок, резко поднимаясь во весь свой внушительный рост.
Жуткий человек, опасный, хищный. Всегда с улыбкой, такой, что мурашки по коже. Всегда ласковый и приветливый, только приветливость эта вся и ласковость настолько же правдива и достоверна, насколько честна гостеприимность демона в аду.
Как два года назад Аюми умудрилась этого не заметить? Хотя тогда, перепуганная состоянием деда, она не заметила бы и прицепившийся к ноге волчий капкан… Капкан. Похоже, теперь он захлопнулся.