Уосэ Камуи
Шрифт:
Значит, бабушка опять кого-то лечила, раз прислала Алёнку за травами. То-то Кота нигде не было видно. Там что-то серьёзное, а значит, нельзя было медлить ни секунды.
Зачем-то подхватив с пола бамбуковый сосуд, сорвав со стены нужный травяной пучок, Настя выбежала вслед за подругой. Девушки пустились бегом по пустым деревенским улочкам.
– Что случилось? – спросила Настя подругу, стараясь не отставать от неё.
Алёна резко остановилась так, что Настя чуть не врезалась в неё на полном ходу. Алёна задыхалась, её
– Что случилось?.. – тихо повторила Настя и тронула её за плечо. Алёна повернулась, и в её глазах застыли слёзы:
– Вчера ночью наша Зорька родила телёнка… – начала она и её нос предательски захлюпал, – А сегодня с утра… с ней стало твориться что-то странное… Она как будто взбесилась… – тут девушка не выдержала и разревелась. – Настя! Если твоя бабушка не поможет ей, Зорьку отправят на бойню-у-у-у! А я не хочу-у-у… Я же и… и… её телёнком молоком выпаивала-а-а-а!
Настя обняла подругу и начала успокаивающе гладить по спине:
– Ну-ну… Успокойся. Бабушка поможет, обязательно поможет! – но от этого слёзный поток Алёны только усилился. Тогда Настя отстранила подругу от себя и слегка встряхнула её за плечи:
– Ну-ка! Соберись! – строгим голосом сказала она, – Сейчас нужно действовать, рыдать будем потом!
Алёна от неожиданности захлопала широко распахнутыми глазами, шмыгнула носом и спешно закивала головой:
– Да-да, ты права! – она махнула в сторону скотного выгона – Давай туда, так быстрее будет!
Они нырнули в узкую улочку всю истоптанную коровьими копытами, проскользнули через калитку на задний двор Алёнкиного семейного хозяйства и остановились возле небольшого скотника.
– Побудь здесь, пожалуйста. Бабушке лучше не мешать, когда она занята лечением. – жестом остановила Настя подругу.
– Эм-м-м… Ну, хорошо. – пробормотала Алёна, которая и не особо-то стремилась войти внутрь, слишком страшно было то, что она видела там с утра.
Настя приоткрыла дверь и проскользнула внутрь. В коровнике царил полумрак. И ей пришлось прищуриться, чтобы разглядеть хоть что-то, пока ещё глаза не привыкли после яркого солнечного света.
– Бабушка? – не громко позвала она, и тут же чуть не вскрикнула от ужаса.
Посреди коровника стояла рыжая Зорька с налитыми кровью глазами. Всю её морду, шею и спину покрывали тёмно-красные, почти чёрные, пульсирующие полипы, которые венчали маленькие белые глазные яблоки с горящими алым светом зрачками. Сотни этих адских глаз уставились на Настю, корова взревела и, угрожающе выставив вперёд рога, бросилась на девушку.
– А? Что? Что это такое?! – вскрикнула оторопевшая девушка, но в следующую секунду от сильного толчка в бок отлетела в сторону к стене. Упала, больно ударившись головой, выронила сосуд с травяным пучком из рук.
Бабушка! Это бабушка оттолкнула в сторону свою остолбеневшую внучку. И через мгновение разъярённое животное со всего размаху врезалось рогами в дверь сарая, точно в то место, где стояла Настя. Раздался треск ломающихся досок, щепки посыпались в разные стороны. Корова громко захрапела, сделала шаг назад и мотнула головой в бок, стараясь поднять на рога Прасковью Фёдоровну, которая была очень близко. Но у неё получилось только вскользь зацепить плечо, но и этого хватило, чтобы женщина упала и, схватившись за ушибленное место, застонала от боли.
В тот же момент, как ни откуда, к морде коровы взвился большой пушистый шар с горящими глазами и с воем вцепился в неё, стал драть когтями. Не ожидавшая нападения Зорька сделала шаг назад и наступила на бамбуковый сосуд, который треснул под её копытом точно старая сухая ветка. Корова мотнула головой, и пушистый шар легко отпрыгнул в сторону, грациозно приземлился на пол между ней и бабушкой Пелагеей, трубой вздыбил хвост и, сверкая глазищами, угрожающе завыл:
– Мря-я-а-а-а-у-у-у-у!!! – как умеют выть только матёрые деревенские коты.
В такой суматохе никто и не заметил, что из треснувшего сосуда стал вытекать голубоватый светящийся дымок, формируясь в большое облако и постепенно превращаясь в огромного белого волка. Его тело обхватывало голубоватое свечение. Волк открыл глаза.
«Где я?»
Настя потёрла ушибленный затылок и открыла глаза. Корова стояла рядом с ней и, тяжело дыша, смотрела куда-то вглубь скотника. Полипы на ней вращали своими глазами и тихо гудели. Настя готова была поклясться, что они что-то тихо говорили вразнобой, но их голоса перебивали друг друга, сливаясь в монотонный шум.
Стараясь не привлекать к себе внимания одержимого животного, девушка осторожно поднялась с пола, прижимаясь спиной к грубой дощатой стене. Но Зорька не обращала на неё никакого внимания, продолжая неотрывно смотреть куда-то.
Правая от входа сторона сарая была поделена невысокими стенками на секции, похожими на денники в конюшнях. Настя поднялась на цыпочки и поверх спины коровы рассмотрела, на что же так та пристально смотрит. В среднем загоне на ворохе душистой соломы лежал маленький рыжий телёночек. Вытянув перед собой длинные ноги, он спокойно смотрел на происходящее своими большими влажными глазами и изредка тряс ушками, отгоняя надоедливых мух.
Зорька тяжело дышала, вздымая крутые рыжие бока. Нестерпимая жажда мучила её, огнём сжигая нутро. Сотни голосов звучали у неё голове, сводя её с ума:
«Убей его… Съешь его… Утоли свою жажду…»
Она подняла голову вверх и громко заревела, пытаясь отогнать их, и затрясла головой.
«Убей его… Съешь его…»
Неожиданно из-за перегородки выскочила девочка и встала между ней и её телёнком. Защищая его, она раскинула в стороны руки, нахмурила брови и срывающимся от волнения голосом, как можно суровее, громко закричала: