Шрифт:
Что точно было известно с самого начала, так это то, что добираться далеко. Автобус катил по расплавленному асфальту который час, но, пока внутри исправно работал кондёр, всё было нипочём.
Меня высадили на трассе и, пройдя через короткий съезд, широченные ворота и парковочные места для фур, я успел изжариться под палящим солнцем так, будто прошёлся по огромной сковородке. Панорамные окна офисного помещения небольшим вкраплением выделялись на плоскости стены гигантского склада. И казались миражом, реющим в раскалённом воздухе над тефлоново-серым покрытием парковки.
Я дёрнул дверь на себя, звякнул колокольчик, и на следующем шагу меня обдало волной прохладного воздуха. Замерев, будто зачарованный, и забыв на пару секунд о том, зачем я здесь, прикрыл глаза, пока резкий окрик не вывел меня из блаженства внезапной встряской:
– Дверь-то закрой, олух! А то весь кайф выпустишь.
Спешно развернувшись обратно к двери, я зажмурился от яркого света. Солнце пыталось достать меня напоследок. Вслепую ухватив толстую белую ручку, я подтянул пластиковую дверь, и она, упираясь, встала на место. Женский голос откуда-то сзади шумно вздохнул:
– Когда уже доводчик починят, а то я с трудом её закрываю!
Я обернулся в сторону помещения, но в глазах всё поблёкло, и неразборчивые силуэты расплывались как в тумане. Самый здоровый из трёх похоже развалился на диване слева, и из него с гоготом донеслось:
– Ты отчётность-то с трудом закрываешь, а дверь-то… гы-гы-гы… дверь-то.. ыы… чего
Я узнал тот голос, который меня встречал. Вслед за ним влился глубокий, но подрагивающий голос справа издали:
– Оставь, Андрей, она как мы в качалке не вкалывает.
Я различил крупную фигуру у холодильника с напитками. Некто, отстоявший женскую честь, плавно распахнул запотевшую дверцу, из-за которой как сказочные сокровища заиграли насыщенными красками бутылки и банки с разной газировкой. И вот тут-то зрение моё азартно сфокусировалось. Взяв со средней полки влажную серебристую бутылку в зелёной обёртке, он обернулся ко мне:
– Лаймовую будешь? Хорошо освежает.
Я предпочитаю колу. А ещё не выставляться в малознакомой компании, поэтому я просто кивнул. Добряк плавно отвёл руку с бутылкой за спину, и я обратил внимание, что руки у него непропорционально длинные. А может, он так сутулился? Но в качалке он по ходу действительно вкалывал, потому что, с кажущейся медленностью завершив мах вперёд, он метнул бутылку мне через весь офис, метров пятнадцать, и она мощным снарядом полетела мне в грудь. Я схватил её. Но поднапрягся.
– О! – неожиданно вклинился кто-то ещё совсем рядом, – Реакция отличная! Значит за порядком будет следить что надо.
Я наконец-то распознал всю картину. Девушку за широким компьютерным столом, бугая на диване у стены, сутулого атлета у холодильника и незаметно оказавшегося передо мной сухонького старика с горящим взглядом. Заговорщицки пихнув меня в живот ладонью, этак на уровне своих плеч, он воскликнул:
– Ты, значит, наш новенький?
– Значит, я.
– Меня Виктором Георгичем зовут, но можно просто дед, – и он хитро мне ухмыльнулся, – я тут главный, Маша тут красавица, Андрей раздолбай, а Антон так всего понемногу. Остальные приходящие-уходящие, можешь не обращать внимания.
– Хорошо, – я обвёл взглядом всю компанию. Антон уже потерял ко мне интерес и, почти не нагибаясь, выудил с нижней полки минералку. Одним жестом скрутил крышку и медленно, но большими глотками стал её опустошать. Бугай, он же раздолбай, крикнул тем же режущим слух высоковатым голосом:
– Антоха, мне ещё колу добудь, плиз!
В него полетел чёрный блестящий цилиндр. Твёрдая рука встретила его влёт: влажный шлепок с послезвучием тугого барабана – тспумм… А вот толстые пальцы долго не могли подцепить плотно прижатую чеку. Наконец это удалось, – в тот же момент из банки извергся пенящийся поток.
– Аа, зараза! – всполошился бугай, вытягивая от себя руку с банкой, из которой безостановочно лезла каша пузырей.
– Эй, диван там не залей, Андрюха! – с досадой воскликнула, вскочив, девушка Маша, которая на второй взгляд оказалась вовсе и не такой девушкой, а моложавой женщиной, задекорированной в яркий топ и мини-юбку.
Я почувствовал, что меня хватают под локоть, и позволил деду утащить меня в дальнюю дверь мимо Антона, который уже извлёк из тумбы у холодильника рулон бумажных полотенец и изготовился метнуть его товарищу. Мне было любопытно, удастся ли этот пас, но я послушно проследовал вперёд. Только сумку по подсказке шефа бросил на стул рядом с холодильником. В дверях мой вожатый дождался и смешливо заглянул мне в глаза:
– Тьфу! Балаган, да?
Я думал, что со спортивной точки зрения вышло здорово, но не стал об этом говорить, а только вежливо спросил:
– А в работе зачем реакция? Мне сказали, тут только грузы отмечать и проверять.
– Ну да, так и есть. Верно сказали. В главном складе даже разгрузкой заниматься не надо. Всё крупногабаритное развозится на штабелёрах, – и он махнул рукой в сторону раскинувшейся перед нами вереницы многоуровневых стеллажей. Это больше напоминало портовые склады, чем любой из ранее виденных мной обычных складов. Были и металлические контейнеры, как будто железнодорожного размера, – такие возят на длиннобазных платформах мощные тягачи. Но их было только несколько рядов с краю у шестых ворот. Ближе у разгрузочных площадок, где в распахнутых воротах торчали торцы дальнобойных фургонов, суетились те самые штабелёры на тяжёлых чёрных колёсах, подхватывая и растаскивая деревянные дощатые и фанерные, обитые досками, ящики. Хотя солнце высвечивало из тенистого склада только куски около ворот, но полуденный зной царствовал здесь почти так же, как снаружи. И после прохладного офиса, казалось, что мы вышли в другой мир.
Я почувствовал себя муравьём в огромном муравейнике, где кругом что-то происходило, перемещалось. Высились многоуровневые металлические рамы, на которых ровными рядами громоздились всевозможные ящики и коробки. И неровными тоже. Дух захватывало, и я порядком обалдел.
– Впечатляет, да? – донеслось ехидно из-под руки.
– Да, Виктор Георгиевич.
– Да, брось ты, – сухим трескучим смехом рассыпался новый шеф, – Будь проще!
Мне захотелось взяться руками за голову, но я не стал. Тем более, сообразив, что в правой у меня до сих пор невскрытая газировка. Распечатав её, я отхлебнул пару глотков, и посмотрел на шефа внимательно.
И кивнул, хотя мне всё казалось дико сложным. Но объяснял он коротко и доходчиво. Перехватил у одного из сотрудников планшет, где в удобном приложении можно было смотреть коды грузов и номера фур. И там же отмечать время приёмки и отгрузки. Да почти и всё. Действительно показалось просто. Только многовато. Проводив меня обзорно по ближайшим стеллажам в полусотне метров от офиса, он постоянно отвлекался на водил, которые подходили отмечаться. Он сам почти ничего не проверял, уточняя всё у операторов погрузчиков. Мы с полчаса побродили так в ближнем блоке ворот, четыре из шести почти всё время были открыты. Потом он хлопнул меня по локтю, так как до плеча не доставал, и бодро подытожил: