Упавшие в Зону. Вынужденная посадка
Шрифт:
Рядом пролаяла очередь «Никеля». Не выдержали у девчонки нервы, так-на!..
– Не стреляй! – крикнул он Забияке. – Ближе подпускай, береги патроны! И в головы целься, на крайняк – по ногам лупи.
Посмотрел Шершень и на разведчика. Тот держал бластер на изготовку, но не стрелял. Тоже, видать, прикинул, на сколько ему заряда хватит – ждет, когда приблизятся, чтобы жарить наверняка.
А вот «кузнечик», похоже, совсем прибалдел от такого количества сородичей сразу. Небось, подумал своей безмозглой треугольной башкой, что это они обнимать его мчатся. Ага, сейчас они его обнимут, так-на, –
Сталкер перевел взгляд на приближающихся врагов. Поднял винтовку, прицелился… Нет, рано, еще чуток выждать… А вот сейчас можно!
– Хреначь гадов! – крикнул он Забияке и вслед за гавкнувшим «Никелем» выпустил первую короткую очередь сам.
Один из ближних «богомолов» покатился по земле. Всего один! Девчонка промазала. А может, и он – как теперь разберешь?
Шершень прицелился снова. Но что это за холера в крапинку? Долбаный Брамсель, ополоумевший, видать, от шума выстрелов, выпрыгнул вдруг из-за спины и, раскинув перед самым стволом «Печенги» зеленые лапы, истошно заверещал:
– Блямс-блямс-блямс-блямс!!!
– В сторону, ублюдок, пристрелю! – заорал на него сталкер, но «богомол» и не подумал отойти.
Шершень замахнулся, чтобы двинуть его прикладом. Это заметил Плюх.
– Не вздумай! – рванулся он к сталкеру.
– А ну, стоять! – в запале навел на разведчика «Печенгу» Шершень. – Мы тут сейчас сдохнем все из-за твоего придурка!
Рядом снова залаял «Никель», Забияка не теряла времени даром. «Кузнечик» тут же прыгнул к ней и точно так же, как только что перед винтовкой сталкера, растопырился напротив дула ее автомата.
– Ты видишь?! – ткнул туда стволом «Печенги» Шершень. – Видишь, что делает эта скотина?! Я пристрелю его, так-на!
– Нет!.. – встал теперь грудью к винтовочному стволу Плюх. – Прошу, не надо!
– Сам его тогда пристрели, иначе нам крышка! Вон они где уже!..
Первые ряды «богомолов» и впрямь были уже совсем рядом, метрах в пятидесяти.
– Стреляй в «кузнечика»! – крикнул сталкер девчонке.
Неизвестно, решилась бы Забияка выстрелить или нет, только любимец косморазведчика повернулся вдруг к ней спиной и с воплями «блямс-блямс-блямс-блямс!» поскакал навстречу «сородичам».
– Ну и молодец, – вновь перевел прицел на врага Шершень. – Сам вопрос снял. Без изысков.
Однако то, что он увидел дальше, заставило его уронить челюсть и опустить винтовку. Грязно-зеленые местные «богомолы» при виде мчавшего к ним «собрата» стали один за другим останавливаться. Вскоре они сгрудились вокруг «кузнечика» так, что его не стало видно.
– Они же его!.. – ахнул косморазведчик, наводя на «богомолов» бластер.
Стрелять он не спешил – боялся, видимо, зацепить друга.
– Будешь тянуть, они его точно сожрут, – вновь приготовился к стрельбе сталкер. Теперь, когда твари стояли почти неподвижно, он решил, экономя патроны, стрелять одиночными, целясь точно в головы.
И тут из середины вражеской толпы прозвучало призывное:
– Блямс-блямс-блямс-блямс!
«Богомолы» начали расступаться. Через образовавшийся проход вышел «кузнечик» и, вновь принявшись «блямкать», не останавливаясь пошел к редкому лесу. Его местные «сородичи», как зачарованные, длинной цепью потянулись за ним.
– Гамельнский дудочник! – воскликнула Забияка.
– Что?.. – одновременно повернулись к ней Шершень и Плюх.
– У немцев есть такая легенда, – не отрывая восторженно-изумленного взгляда от уводящего «богомолов» Блямса, пояснила девчонка. – Там жителей города Гамельн замучили крысы, и они наняли крысолова. А у крысолова была волшебная дудочка, играя на которой, он увел из города зачарованных ее звуками крыс.
– Похоже, так-на, – согласился сталкер. – Только нашему «крысолову» и дудки не надо. Работает без изысков.
– Правда, та сказочка грустный конец имеет, – хмыкнула Забияка. – Горожане не заплатили крысолову, и он с помощью дудочки увел из Гамельна всех детей.
– Мы заплатим, – гыгыкнул Шершень. – Если будет кому. Да и с детьми у нас напряженка.
– Что значит «если будет кому»? – вспыхнул косморазведчик. – Блямс вернется!
– Пусть возвращается, я что, против? – пожал плечами сталкер. – Только я бы на нашем месте свалил поскорее отсюда. Как бы и эти с ним не вернулись.
– Сваливай, кто тебя держит! – взмахнул руками Плюх. – И ты тоже сваливай! – повернулся он к Забияке. – Вы же считаете меня вруном, шпионом, не знаю, кем еще… Я ведь все равно пойду к ученым, что бы вы обо мне ни говорили и ни думали. Но сначала я дождусь Блямса.
Шершень задумался. Судя по всему, разведчик не отступит и к ученым все-таки попрется, а это хреново, это может испортить все планы. Значит, нужно сделать так, чтобы к ученым Плюх не попал. Отговорить его не получится, это уже ясно. Указать ему ложное направление?.. Рано или поздно поймет, да к тому же и верить больше не станет, а скорее всего – прогонит уже по-настоящему. Снова сыграть в прятки-догонялки с помощью «кузнечика»? Так сначала того нужно найти и поймать. А если он скорешился с местными «богомолами», то хрен его поймаешь – как бы тебя самого не поймали и не схарчили. К тому же, чуйка подсказывает, что скоро этот Брамсель сам прискачет. Так что сейчас, пока разведчик его ждет, нужно не терять времени и мчаться к Бизону, пусть придумает что-нибудь. Наймет, например, кого-нибудь, чтобы на пути к лабе засаду устроили, отпугнули оттуда малахольного упрямца раз и навсегда. Правда, чтобы кого-то нанять, нужно платить, а вот чем?.. Были бы какие-нибудь артефакты…
Тут сталкер вспомнил о «трубе» и только сейчас понял, что все это время его копчик почти не болит, а сам он чувствует легкость. Не такую, как раньше, когда можно было прыгать не хуже того «кузнечика», только плавнее, но все-таки. Значит, оказавшись опять в Зоне, артефакт снова заработал?.. Ну вот, есть чем расплатиться, так-на. За такой подарочек не только чужака попугать – маму родную продать можно. Без изысков.
Найдя выход, Шершень приободрился. Оставался пустячок – уйти к подельникам, не вызвав у Плюха подозрений. Впрочем, он же сам его прогоняет! Нужно взять да «обидеться» и уйти. А потом, когда настанет пора «восстанавливать дружбу», сделать вид, что обида прошла, и покаяться. Этот малахольный простак купится, еще и слезу от умиления пустит. Надо еще только как-то ему сказать, куда идти, чтобы не заблудился…