Упавший поднимется сам

Иркегулов Нуртай Шайхиевич

Поднялось настроение. Дом стал определенно нравиться. Нянечка сообщила, что и малыш чувствует себя комфортно, а значит он сладко, причмокивая губками, спит. Предложенный кухаркой ужин напомнил официальные приемы, на которых мы бывали с Маратом во время нашего пребывания в Европе. Отменная еда, великолепные закуски, бокал роскошного вина и безупречное обслуживание. Я почувствовала себя королевой. Наверное, и королева Великобритании, также как и я, проводит время в своем роскошном Букингемском дворце, окруженная прислугой. Понимаю, "мой дворец" значительно скромнее,

но мне большего и не надо.

Присела к телевизору, впервые видела такой огромный телевизор, почти на всю стену. Музыка и голоса телегероев раздавались где-то совсем рядом, создавая приятные ощущения. Перелистывала каналы, их было бесконечное количество. Казалось, все страны мира пытаются увлечь своими картинками. Неожиданно, в экране появился местный диктор, безразлично читающий новости. Я собралась в очередной раз нажать кнопку, но услышала название нашего холдинга.

– Сообщение, полученное только что. Сегодня во дворе своего дома обнаружен труп вице-президента крупнейшей в стране корпорации, - далее следовало название нашего холдинга (или корпорации, ничего не понимаю!) и фамилия Муси (Батыр рассказывал о нем: "Еще тот пройдоха!").
– По версии следствия - это самоубийство.

Я замерла, не сразу дошел смысл слова: "самоубийство". Еще одна смерть за последние два дня.

– Вот что сообщил следствию руководитель службы безопасности корпорации: "Недавно в кассе холдинга обнаружилась недостача значительной суммы денег. Внутреннее расследование показало, что это дело рук умершего. Вероятно, не дожидаясь окончания расследования и не желая проводить годы в заключении, он сам вынес себе приговор. Окончательные выводы будут оглашены официальными органами".

Поражало спокойствие этого человека. Абсолютно никаких эмоций. Страшный человек!

Меня охватило уныние. Резиденция продемонстрировала огромные финансовые возможности холдинга. Марату и Батыру было за что ненавидеть друг друга. Баснословное состояние, тщательно скрытое от чужих глаз и неожиданно продемонстрированное мне, превратило их в монстров, не останавливающихся ни перед чем. И посередине я. Как бриллиант, увенчивающий корону, или, что будет вернее, как тонкая нить, сшивающая части в целое.

Теперь я поняла все. Батыр и Марат давно не юнцы, важно раздувающие щеки. Они способны уничтожить друг друга, и, что вполне вероятно, хотят этого. И одна из причин - я!

Стало страшно. Почему меня не хотят оставить в покое? Я женщина и мать, мне не до ваших мужских проблем и амбиций! Папа, где он, почему не со мной!?

... Его голос нежно и спокойно ворковал в телефонной трубке.

– - Ни о чем не беспокойся, Батыр поступил правильно.

Я папина дочка, поэтому его уверенный голос несколько успокоил. Но я взрослая женщина и мать, поэтому должна знать все.

– Хорошо, папа, я поживу здесь, но ты обязан ответить на несколько вопросов.

– - Буду через полчаса, - папа предугадывает желания.

Вышла на террасу. Передо мной открывалась панорама города. Красиво. Меня все больше привлекал этот дом (слово "замок" чуждо моему

языку), тем более, здесь не ощущалось присутствия другой женщины. Имею ввиду - здесь не было хозяйки дома, а только кухарка и горничные. Об этом не трудно было догадаться. Напольные вазы в углах поражали своими размерами, зато отсутствовали небольшие и изящные вазочки для цветов. Пушистые ковры восхищали прекрасной работой, но не радовали глаз цветовой гаммой. Не было милых мелких вещиц, греющих душу женщины. Все в доме отвечало именно мужскому характеру, дизайнер постарался угодить хозяину. И только старинный ковер на стене в кабинете Батыра выбивался из общей стилистики дома.

– - Настоящий казахский ковер, - произнес голос папы за спиной.

Не заметила, как он вошел.

– - Что значит "настоящий", бывают ненастоящие ковры?

– Старинный, таких уже не бывает, секрет их изготовления утерян несколько веков назад. В мире сохранилось лишь несколько десятков. Этот куплен на аукционе в Лондоне. Единственный экземпляр в нашей стране. Батыр лелеет мечту найти какую-нибудь древнюю старушку, помнящую секрет, - он улыбнулся. Почувствовала в его голосе нотки нежности к Батыру.

Я что-то читала об этом. Вспомнила! Сидни Шелдон, желая подчеркнуть необыкновенное богатство своего героя, писал, что тот бездумно разбрасывался деньгами и даже(!) позволил себе покупку казахского ковра.

– Пап, Батыр настолько богат?

– - Не более чем ты, - он был абсолютно спокоен.

– - И не более чем Марат?

– - Совершенно верно.

– Тогда ответь, только, пожалуйста, честно. Почему нельзя все это взять и поделить?

– Хорошо, я отвечу тебе, дочь, - он уверенно уселся в кресло, чувствовалось, что папа здесь не гость.
– Великий Чингисхан был непобедим, ты знаешь из учебников истории. Но он допустил только одну ошибку, разделил империю между сыновьями, с тех пор от нее остались лишь воспоминания.

– - О какой империи ты говоришь? Что-то я тебя не понимаю.

Он рассмеялся.

– Ты права, об этом говорить преждевременно. Именно поэтому мы ничего делить не собираемся.

Я вглядывалась в отца. Ему скоро семьдесят. Тот возраст, когда можно бы подводить итоги, заняться мемуарами, воспитывать внука. Но он мечтает о будущем, об империи! Зачем?

– Папа, я призываю тебя отвлечься от мечтаний. Посмотри что происходит.

Отец нахмурился и внимательно посмотрел мне в глаза. Не люблю, когда он так смотрит, мурашки по коже.

– - Что случилось, дочь, рассказывай.

– Неужели ты не замечаешь, Марат и Батыр ненавидят друг друга. И еще, этот несчастный случай, самоубийство Муси, и мой неожиданный переезд в резиденцию.

Отец, показалось, облегченно откинулся на спинку кресла.

– И как тебе резиденция, понравилась? Батыр больше года подбирал участок.

– - Я не об этом, папа.

Казалось, он меня не слышит.

– - А как тебе вон та картина? Совершенно необычна, не находишь?

– - Папа, ты уходишь от разговора, это не в твоем характере.