Упование «язычников»: Бог Валаама, Иоафора, Альве

Логинов Дмитрий

…Если бы мы именовали Отца не переводным иноземным именем Иегова (Сущий), а исконным православным понятным именем Есь – так ли бы легко было внушать нам на протяжение целых семи десятилетий, будто бы Бога – нет?

В книгах Моисея упомянут и Дух, но лишь раз. Двенадцать низших божеств не упоминаются вовсе, они замещены двенадцатью патриархами-прародителями. Однако долгое время даже и патриархи все-таки воспринимались простыми евреями как астральные Силы: каждое из «колен» изображало на своем знамени символ одного из двенадцати зодиакальных созвездий. [31]

Но есть одно важнейшее положение в Традиции остяков, которому не найти

вообще никакого соответствия в пятикнижии Моисеевом. Это – ведение о Триединстве Бога. Огромное большинство эзотерических учений мира содержит знание Троицы, хотя бы в той или иной степени проникая в эту первоосновную Тайну Бога. (Это отражают уже самые Имена: Трискаль, Триглав, Троян, Стрибог, Тримурти… И даже Инти – бог инков – был «Три-в-Одном».) Но не таково было учение Моисеево. Почему?

Причина может и не лежать в плоскости богословия. Моисей учил, вдохновляя евреев на восстание и исход из Египта. Чтобы вдохновить на такое – требовалось исповедание, которое бы контрастировало с богомировоззрением египтян.

А ведь Посвященные пирамид хранили в узком кругу ведение о Триединстве Бога. Их посвящение восходило к атлантам. То есть они имели, пусть и в своеобразном истолковании, гиперборейскую мудрость. Египетские жрецы не только передавали ее посвящаемым, но и приоткрывали народу. Осторожно, однако образно и наглядно. Это выражалось в том, что египтянами почитались, по преимуществу, именно триады богов. [32] Всюду на земле фараона скульптурные изображения триад украшали храмы.

Для этого наиболее наглядно подаваемого момента египетского исповедания Моисею была желательна некая противоположность. Чтобы увлечь народ в пустыню, где многие потом жалели о днях в Египте (Исход, 16:2-3), необходимо было этому народу внушить, будто египтяне не правы в чем-то главном. Знанию о Три-Единой природе Божества было противопоставлено просто утверждение «единичности» Бога. Так народ Моисея оказался среди немногих, которые утратили ведение о Триединстве. И это стало отправной точкой все большего обособления зарождающегося иудаизма от многотысячелетний – уже и в те времена – ведической Традиции Древних.

Последовательность передачи

Параллели между учением остяков и Библией очевидны и, несомненно, значимы. Такая серия случайных совпадений невероятна. Однако, может быть, имела место обратная последовательность передачи Знания? Не могло ли случиться так, что остяки постепенно переняли ведение о Триедином Боге, а также и библейскую космогонию, от официальной православной Церкви?

Три рода фактов показывают: источник богословских познаний остяков не мог быть библейским.

Первое. Их богомировоззрение содержит и такие догматы, которые отсутствуют в официальной версии христианства. Причем эти самобытные догматы не синкретичны. Они составляют с остальными положениями учения понятийно-неразрывную нить.

Так, остяки верят в реинкарнацию. Северное учение о перевоплощениях отличается от восточного: в нем обнаруживается выраженная понятийная связность с учением о Триединстве Бога. Есь, Дох Еся, Сын Еся и уровни Бытия (миры) – это всё, согласно пониманию остяков, как бы неслиянные способы видеть нераздельное Целое. Умирание в одном мире есть рождение в другом. Более того, северное понимание реинкарнации идет дальше. Посвященные остяков утверждают: хотя по видимости воплощения и миры разделены во времени и пространстве – по истине все это есть миры Доха и воплощения Доха. Все сущее сопряжено в некое абсолютное Целое через Дох, исходящий из Еся и в Еся же возвращающийся.

У драмы реинкарнаций один Герой. [33] И у нее существует апофеоз. Кульминирующее Воплощение, которому открывается всё ведение этого Целого в изначальной Полноте. Это кульминирующее Воплощение – Сын Еся. Им осуществляется спасение мира: преодолевается иллюзия дробности, порождавшая отчаяние и страх смерти. Сын Еся возвращает отпавший мир Отцу, и возвращает ведение Отца – миру.

Подобные воззрения разделялись христианами первых веков, но были исключены из официального исповедания решениями Вселенских Соборов. Учение остяков, таким образом, напоминает не позднюю византийскую версию христианства, а, скорее, вероисповедание греческих раннехристианских общин. Или, еще более, – богомировоззрение египетских коптов, христиан-гностиков. [34] Поэтому о заимствовании времен XIV—XVIII вв. не может идти и речи.

Второе. Если бы воззрения коренных северных народов определялись влиянием официальной Церкви, они бы становились со временем все более каноническими. На деле наблюдалось обратное. В последние века постепенно накапливались разночтения, размывающие понятийно-ёмкие образы, наследованные от народа Арктиды. Это происходило вследствие смешения с племенами, пришлыми в землях Севера, например, с ордынцами. Такое смешение обусловливало взаиморазбавление мифологий. Строгая ведическая Традиция, так сказать, оязычивалась. По крайней мере в обиходе непосвященных, во внешнем круге.

Сам кетский эпос различает времена ортодоксальной Традиции и время смешений. Предание повествует о преемственности «великих шаманов», что осуществлялась непрерывно начиная с веков, близких к существованию Арктиды. Последним из таких был, согласно устной традиции, Василько Лесовкин. Четыре столетия назад он погиб, не успев передать Посвящение своему преемнику. Так прервалась цепь непосредственной передачи Знания, одна из наиболее древних на континенте. Эзотерические основы Учения были сохранены и по смерти последнего из высших Посвященных, но мифы, передающие сокровенную его суть, начали постепенно вырождаться, не имея образца сверки.

Третье. Вероучение остяков существовало в завершенном виде задолго до того, как волна Владимирова крещения достигла до их земель. Не только Традиция, но и «строгая» историческая наука располагает сведениями об этом.

Карелия, например, исконно была землей православного христианства. Так именно восприняли ее веру шведы, католики. Шведские хроники XIII—XIV вв. описывают попытки огнем и мечом перекрещивать финно-угорские племена из православия в католичество. Но если король Магнус и его предшественники перекрещивали, кто и когда – крестил?

По крайней мере не Владимир Святой и его последователи. Владимирово просвещение распространилось от Киева на Великий Новгород и… остановилась минимум на четыре века, не захватив даже ближайших его окрестностей. Даже до XIV—XV вв. земли, прилежащие к новгородским, официально считались еще не утвержденными в вере. В середине XIV в. Стефан Блаженный отправился крестить северных соседей Вольного Города – зырян, жителей «страны языческой, великой Перми». И обнаружил их уже знающими Триединого Всевышнего Бога. И только «не ведающими, как Ему поклоняться». Об этом сообщает житие Блаженного Стефана, составленное Епифанием Преподобным.