Управляемый хаос, или Проект закрытия России
Шрифт:
Несколько лет назад я случайно оказалась в местном отделении одной из партий. Мы разговорились, и один из тамошних функционеров сказал как о давно решённом и очевидном: вот-де при Брежневе всё было изобретено и налажено, а нам надо просто взять и вернуться к той системе, и всё будет в порядке.
Разумеется, вернуться в прошлое никому ни разу не удавалось, но важно отношение к этому прошлому. Оно влияет на настоящее. Иногда влияет опасно и разрушительно. В 90-е был страшно популярен фильм «Россия, которую мы потеряли»: всё было так хорошо при царе, а потом пришли невесть откуда злые большевики и всё испортили. Сегодня на роль «России, которую мы потеряли» активно пробуется брежневская
Ничего дурного я о нём сказать не могу. Он упорно трудился, честно воевал. Что подхалимы представили его едва не творцом Победы и одновременно гением всех наук и искусств – это не имеет отношения к реальности. Можно его упрекнуть, что не остановил подхалимов, но всё-таки мелкое стариковское тщеславие – не такой уж страшный порок, бывают и похуже. Подогревалось оно подхалимами. Помню, на его 70-летие ВСЕ заметные литераторы отметились статейками на тему «Брежнев в моей судьбе». А С. Михалков, умеющий талантливо формулировать текущие начальственные предписания и руководящие указания, писал о 25-м съезде КПСС:
«У меня перед глазамиЗал Кремлевского дворца.Выступает перед намиЧеловек с душой бойца.Человек партийной чести,Он не раз бывал в боюИ вошел со мною вместеВ биографию мою.Мы следим за каждым словом,И доклад его таков,Что ему внимать готовыЛюди всех материков,Люди разных поколенийВсех народов, наций, рас…Что сказать мне юной смене?Был бы жив великий Ленин,Ленин был бы горд за нас!ЛЕНИН С НАМИ И СЕЙЧАС!».Брежнев был хорошим руководителем, организатором реального дела. Он руководил восстановление разрушенного войной Запорожья, где его уважают и любят до сих пор. Моя свекровь никогда не разрешала плохо говорить о Л.И. именно за его заслуги по восстановлению Запорожья. Она девочкой вернулась из эвакуации в Запорожье на развалины, а через пять лет семья въехала в благоустроенную квартиру. Это при том, что первыми восстанавливались заводы. (Отец её был мастером на «Запорожстали».) Потому речь не о Брежневе – речь об эпохе.
Эпоха Брежнева была временем разложения социализма, его ниспадающим отрезком. Часто спорят: одни говорят «разложение», а другие – «высшее достижение». На самом деле тут нет противоречия: разложение и падение почти всегда начинается тогда, когда ничто этого вроде не предвещает, и всё идёт прекрасно. Точно так происходит и в жизни деловых предприятий, и в маленькой человеческой жизни: скольжение вниз начинается с трудно завоёванной вершины. Вполне вероятно, что такова судьба Америки и вообще Запада. Мне кажется, универсальная причина, по которой начинается падение, – это религиозный кризис. Под религией я разумею систему верований (собственно религиозных, идеологических, атеистических – любых), которыми руководствуется общество в своей жизни. Они должны своевременно обновляться, общество должно получить новую идею, которая бы осветила «жизни мышью беготню» и повела вперёд.
При Сталине такой идеей было строительство
И её, советскую идею, уничтожили своими руками. При Хрущёве было объявлено, что цель нашего движения – это, по сути дела, стать как все. Одновременно сказали, что целью внешней политики является мирное сосуществование со всеми странами. Коммунизм, как сформулировал сам Хрущёв в каком-то своём выступлении, это «блины с маслом и со сметаной». Сказано столь же смачно, сколь и разрушительно. Разрушительно потому, что выиграть на потребительском поле нашей стране никогда не светило. Это убедительно показал Андрей Паршев. При этом, безусловно, достойный современный комфорт и благосостояние можно сделать доступным всем, но нельзя было превращать это в цель.
Хрущёв со своими «блинами» просидел не так уж долго, и в 1964 г. началось новое царствование. Особо завиральные идеи, касающиеся армии, сельского хозяйства, были отменены или поправлены, но никакого нового верования, новой идеи, новой путеводной звезды – не возникло. Более того, на каждом съезде повторялось, что рост благосостояния народа – высшая цель политики партии. Вполне возможно, наверху никто и не осознавал необходимости новых верований. Новый мост, новая фабрика, новая ракета – это да, это дело, а верование – что в нём? Обойдёмся и со старым.
Говорят, что тогда была сплошная идеологическая накачка. Мне это кажется неверным. Да, издавались журналы и газеты, трындели радио и телевизор, но всё это делалось ритуально и машинально: ничего нового, «вкусного», волнующего, завлекательного – не было. Всё это была ритуальная жвачка, изжёванная до несъедобных целлюлозных волокон. Любопытно, что «на идеологию» в партийных и комсомольских организациях бросали тех, кто ни на что конкретное был не способен.
Вполне возможно, такое положение объясняется тем, что менеджер и идеолог – это совершенно разные психотипы, отчасти непонятные и чуждые друг другу. Сейчас, когда распространилась соционика (учение о психотипах) – это становится совершенно ясно. Так вот, в партийно-хозяйственных кругах, по-видимому, ценились и выдвигались менеджеры по психотипу. А идеологи – так, по остаточному принципу.
Идейным светочем и стержнем брежневской поры стали те самые «блины с маслом и сметаной». Говорят, что в те времена много врали. Мне так не кажется: сейчас врут не меньше, а уж как врут западные СМИ – нам и не снилось. Дело не во вранье фактическом, а скорее в разнотыке между идеологией провозглашаемой и – подразумеваемой. Что-то машинально бубнили о коммунизме, а подразумевалось почти что бухаринское «Обогащайтесь!». И народ понял и подхватил подразумеваемое. Сложился глубоко бытовой, обывательский стиль жизни.
На первые места в жизни вышли «не кочегары и не плотники», а официанты и буфетчицы – не создатели, а распределители жизненных благ. Люди хотели получить их «здесь и сейчас», не дожидаясь коммунизма, в который никто не верил. Не то что в нём разуверились, просто как-то обронили по дороге к собственному уютному гнёздышку.
У моей подруги была соседка – буфетчица тётя Нина. Буфетчица сколотила некоторое состояние путём мелких мошенничеств – недолива того, недовложения сего… И накупила себе ваз и ковров. «Приду с работы, сяду на диван, под ногами – ковёр, на стенке – вазы. И сижу себе, девочки, – ну как королева!» – делилась своими жизненными достижениями тётя Нина.