Упрямый ангел

Финч Кэрол

Черт возьми, были времена, когда Уэйд хотел быть ее защитником, объектом ее восхищения. Но еще ни разу он не спас эту горячую девицу от настоящей беды. Даже спасение Шиан-ны, когда Хеден, убегая по склону реки, пытался увезти ее с собой, Уэйд не мог приписать себе. Этому скорее способствовали хромающая лошадь и стремление Хедена поскорее скрыться от погони. Да разве мог он заработать уважение Шианны, если его везут в фургоне как довесок к багажу! Одной этой мысли было достаточно, чтобы окончательно испортилось настроение.

Уэйд посмотрел на гнедого жеребца, который был привязан к фургону.

– Галаад, дружище, ты и сам не знаешь, насколько

тебе повезло, – обратился он к лошади. – Когда мужчина находит женщину, без которой не может жить, и делает большую ошибку, сказав ей об этом, он получает слишком много неприятностей! О, женщины! Они играют на чувствах мужчин.

Высунув голову из фургона, Уэйд смотрел на Шианну и Чада, которые стояли на холме перед стадом. Вот где он должен быть, а, уж конечно, не тащиться в этом фургоне! Уэйд метался, пытаясь успокоить свою раненую гордость, но это ему плохо удавалось. Отовсюду на него смотрела пара черных глаз, терзая его. Если бы не Шианна, он бы на скорую руку перевязал раны и снова был бы на своем месте, превозмогая боль. Проклятие, стоило подумать, прежде чем влюбляться в медсестру. А теперь она из-за любой царапины будет неделями держать его в постели.

Уэйд был по натуре лидером. Он привык командовать, с легкостью убеждал других следовать за ним, делать то, что он говорил. Это получалось само собой. Когда нужно было что-то предпринимать, Уэйд все продумывал и шел вперед. Последние события заставили его понять, что Шианна никогда не будет слепо следовать за ним. Ее прошлое вынудило ее стать лидером, и она удивительно хорошо вжилась в эту роль.

Что за брак получился бы у них, реши они оба командовать. Уэйд стукнул кулаком по своей ладони. Как ужиться двум сильным, своевольным людям, которые слишком похожи, чтобы быть совместимыми?

Да, он любил Шианну всем сердцем. Но может ли он считать себя настоящим мужчиной, если женщина, которую он любит, столь же умна и находчива, как и он? Шианна управлялась (и достаточно хорошо) с мужскими делами. Почувствует ли она себя когда-нибудь не в своей тарелке? Уэйду стало совершенно очевидно, что ему придется долго ждать, если он хочет узнать ответ на этот вопрос.

К тому времени, как Шианна и Чад решили остановить стадо на ночевку, Уэйд окончательно извел себя думами. Он принял как истину тот факт, что они с Шианной любят друг друга, но что-то между ними не складывалось. Когда они находились в объятиях друг друга, все было прекрасно, но когда Шианна взялась за его обязанности и прекрасно с ними справилась, Уэйд обиделся. Его задели именно те ее качества, которые так впечатляли сначала – сила воли, настойчивость, способность принимать решения.

Уставшая, но довольная, Шианна поспешила к фургону. Домчавшись до него, она выскользнула из седла. На ее лице появилось недоумение, когда она заметила угрюмое выражение почти воскового лица Уэйда.

– Ты чувствуешь себя хуже? – Обеспокоенная, она наклонилась над ним, чтобы взглянуть в его глаза. Ее ресницы затрепетали. – Что с тобой случилось?

– Ничего, – угрюмо буркнул Уэйд.

Шианна присела и задумчиво посмотрела на своего мужа.

– Я в чем-то ошиблась, и это не понравилось тебе?

– Что ты могла сделать неправильно? – саркастически хмыкнул Уэйд. – Ты уложила меня в фургон, чтобы вылечить, взяла стадо под свой контроль, определила, куда идти, и уговорила уставших ковбоев пройти еще шесть миль, прежде чем расположиться на ночлег. К чему тут можно придраться?

Ситуация показалась Шианне

очень знакомой. Не так давно она тоже чувствовала себя столь же бесполезной, как старый ботинок. На ее губах появилась легкая улыбка. Понятно – задета мужская гордость Уэйда. Она тоже чувствовала укол обиды, когда он приехал на ранчо, чтобы взять на себя ее обязанности.

Шианна тщательно закатала бриджи Уэйда и сняла повязку. После отдыха его рана уже не так сильно кровоточила.

– Ты уже начал выздоравливать, – заметила Шианна, бросив на него быстрый взгляд, и занялась его ногой. – Жаль, что я не могу сказать того же относительно твоей пострадавшей гордости.

Уэйд отдернулся, словно Шианна нанесла ему удар.

– Что ты имеешь в виду?! – резко спросил он.

– О, полагаю, ты сам прекрасно знаешь, что я имею в виду, – пожав плечами, сказала Шианна. – Я заняла твое место во главе стада. Ты, наверное, рассердишься, узнав, что стройные ряды быков и коров не распались, оказавшись под присмотром другого вожака.

Шианна потянулась, чтобы достать бальзам для раны, но его не оказалось на месте. Уэйд уже взял пузырек, чтобы самостоятельно обработать рану.

– Я не нуждаюсь в том, чтобы меня опекали, – резко сказал он. – Если ты такая самостоятельная, то почему бы тебе не вернуться к своему другу, чтобы вместе посмеяться над калекой. Тебе не нужен муж, дорогая. Тебе нужен подкаблучник, который будет ходить за тобой, а ты из гордости будешь выполнять такую мужскую работу, скажем, перегон скота, и не хуже лучших ковбоев.

Уэйд не смог бы ранить ее сильнее. Спустя несколько минут он и сам это понял. Уэйд еще не видел такого обиженного выражения на милом личике Шианны.

Пытаясь взять себя в руки, Шианна пристроилась у задней стенки фургона. Ее губы дрожали. Шианна подняла глаза и встретилась с угрюмым взглядом Уэйда.

– Я обижалась на тебя, когда ты взял под контроль мое ранчо. Мою гордость задело то, что ты с такой легкостью управлялся с моим большим налаженным хозяйством. Я чувствовала, что меня предали, когда ковбои признали тебя за своего, даже не задав тебе каких-то вопросов. – Шианна сделала глубокий вздох, чтобы сдержать слезы. Она не хотела, чтобы Уэйд видел ее обиду. – Твоя осведомленность в делах заслуживала всяческих похвал со стороны тех, кто был ее свидетелем. Для умудренного жизнью учителя успехи ученика – это не оскорбление, а скорее признание плодов его работы.

Шианна облизнула сухие губы и заставила себя не отводить взгляда от лица Уэйда, пока не закончит говорить то, что хотела высказать.

– А помнишь, Уэйд, ты мне говорил, что нет ни рыцаря на белом коне, ни прекрасной дамы, которую надо постоянно спасать. И я согласилась: чтобы выжить на этой земле беззакония, надо быть жестокой. У вас, мужчин, более грубая кожа и бескомпромиссные взгляды. Неужели я стала менее женственной, если научилась приспосабливаться к обстоятельствам? Ты бы предпочел видеть меня жеманной особой, которая повсюду жалуется на недостаток учтивости у кавалеров? Ты был бы счастливее, если бы я расплакалась, наблюдая, как толпа фермеров собирается повесить тебя? Было бы твое сердце более расположено к чувствительной женщине, которая испугалась бы поднять пистолет, чтобы спасти мужчину, которого она любит? – Шианна гордо выпрямилась. – Сожалею, что не отношусь ни к одной из тех категорий существ в юбках, которые тешат гордость мужчины. И не стану прикидываться той, кем не являюсь. Да и будь я беспомощной женщиной, я давно бы погибла.