Упс... Ошибочка вышла
Шрифт:
Дэрек все-таки улыбнулся:
— Ни вино, ни поводок тут ни при чем. С самого начала было так, но мне без вина не хватило бы огня сказать. Это факт. Но не буду больше смущать тебя и себя. Просто знай, что с тобой очень приятно разговаривать.
— Это взаимно, — честно призналась я, подумав, что наши беседы с Дэреком всегда были органичными и доставляли удовольствие, какую бы тему мы ни затрагивали. Тем сильней жег стыд из-за того, что я соврала, не созналась в попытках прочувствовать поводок и использовать его.
— Давай я буду дальше рассказывать, а то так до утра не закончу, — заметно покрасневший Дэрек прокашлялся и вернулся
— То есть? — недоуменно переспросила я.
— О ментальной магии я уже говорил. Это способность влиять на чувства и мысли окружающих, — спокойно напомнил Дэрек. — Экспериментальная татуировка отца должна была блокировать все попытки ментально воздействовать на него. Из-за дестабилизации после удара во время дуэли татуировка изменила свойства. Отец не может больше чаровать. Он не может накапливать магию. Она вся расходуется на ментальную магию, которую он не контролирует. Магия выплескивается из него вместе с эмоциями.
Я глупо хлопала глазами, пытаясь представить себе все это. Думаю, у меня не получилось бы, если бы я не чувствовала боль Дэрека и удушающую волну негатива в прихожей. Подумать только. Эмоции как оружие!
— Сиделку отец тогда ударил отрицанием. Не сильно, но ощутимо. Поэтому она отказалась работать. Счастье, что она не поняла, почему именно почувствовала боль, а то пришлось бы платить компенсацию за ущерб.
— Тебе в то время только этого не хватало, — подметила я.
— Именно, — хмуро согласился он. — Она просто сказала, что мы не сработаемся. В следующие дни удары эмоциями приходились уже по мне. Подставлять чужих под хлесткие разряды я не мог, поэтому больше не пытался нанять в помощь сиделку. К тому же удары становились с каждым днем все сильней.
Я промолчала, только крепче сжала его пальцы.
— Некоторое время я мог позволить себе помощника по дому и саду. Содержать в чистоте дом, ухаживать за растениями, готовить — тоже работа, отнимающая много сил, — вздохнул Дэрек. — К сожалению, и от этого пришлось отказаться довольно скоро. Ты ведь почувствовала сама, что в доме трудно находиться.
Кивнула. От негатива в доме трудно дышать, кружится голова, а удары ментальной магией болезненные.
— Пока отец был прикован к постели, он ужасно злился и переживал из-за собственной беспомощности, зависимости. Дар у него в то время был сильней. Поэтому эмоции ощущались не только в доме, но и в саду.
— Помощники отказывались у тебя работать, как сиделка? — догадалась я.
— Конечно. Никто не станет терпеть такое долго. Особенно, если есть вероятность, что выздоравливающий хозяин дома выйдет из комнаты и ударит эмоциями прямо. А защиты от ментальной магии больше нет, потому что мы утратили эти знания две тысячи лет назад. Единственный способ заблокировать удары на неделю — лекарство, которое я разработал. К сожалению, оно не безвредное, хоть я очень старался и стараюсь до сих пор уменьшить побочный урон, чтобы не было проблем с почками. Ингредиенты для него очень дорогие, и покупать их можно только по специальным разрешениям. Потому что лекарство только тремя составляющими отличается от сильного яда, — он пожал плечами. — Больше нет доступной возможности блокировать магию отца. Всю магию, и ментальную заодно. В теории можно попробовать разработать индивидуальный артефакт, но это баснословные суммы. У меня этих денег нет.
— А удачно выданная замуж Вероника была твоим шансом…
— Да, это был настоящий шанс снова жить своей жизнью. Отец не нуждался бы во мне, в опекунстве, — на его лице появилось мечтательное выражение. — По правде говоря, вряд ли вознаграждения хватило бы на разработку личного артефакта такой сложности. Но пара выгодных контрактов, годик-два и терпение все сделали бы возможным.
— Хорошая цель. Только не пойму, неужели нет другого пути? Почему все это время ты обречен терпеть удары эмоциями? Это ведь пытка. Ежедневная, постоянная! Неужели нет домов престарелых, больниц? Домов призрения, приютов? Почему весь этот кошмар ты терпишь сам?
Дэрек странно усмехнулся:
— Интересно, как ты отреагируешь, когда я скажу, что согласился добровольно?
— Добровольно? — оторопело переспросила я, во все глаза глядя на Дэрека.
Он кивнул.
— Под страхом смерти, что ли? Чем тебе угрожали?
— Мне не угрожали. Всего лишь показали ситуацию такой, какая она есть, — вздохнул он, перевел взгляд на почти опустевший бокал и, поглаживая округлый бок, явно подбирал правильные слова. — Судебное разбирательство с господином Айетом длилось чуть меньше трех месяцев. За это время судебный лекарь несколько раз наведывался к отцу, чтобы оценить его состояние. Лекарю тоже достались удары эмоциями. Он не сразу понял, в чем дело, пригласил других специалистов. Вместе они поставили диагноз «неконтролируемая болезнетворная ментальная магия» и вынесли вердикт «опасен для общества».
Дэрек допил оставшийся глоток вина, хмуро поставил бокал на стол.
— Вообще-то они правы, — осторожно заметила я, чувствуя, что диагноз с вердиктом Дэрека раздражают.
— Я же не спорю. Правы, — он отодвинул от себя бокал, посмотрел мне в глаза: — Опасным для общества нечего делать в городе. Таких помещают в специальную тюрьму. Это самое правильное слово для обозначения крепости, построенной из зачарованных камней, блокирующих всю возможную магию. Туда можно передавать одну книгу в месяц, к заключенному она попадет только после тщательной проверки. Письма, а допускается два письма в месяц, тоже проверяют. Свидание одно в три месяца, присутствие защищенного от воздействия камней крепости мага-служащего обязательно.
— Кошмар, — выдохнула я.
— Заключенные находятся в одиночных камерах, прогулки тоже в одиночестве. Еду и питье приносят три раза в сутки, передают через прорезь в двери, — жестко продолжал Дэрек. — Никакого дополнительного обслуживания, если у заключенного слабое здоровье.
— Господи, ужас какой, — я неверяще хлопала глазами. — Но ведь твой отец не преступник. Я понимаю, если бы такое применяли к преступникам. К убийцам, насильникам… Но твой отец — жертва чужого эксперимента и ужасного стечения обстоятельств!
Дэрек кивнул:
— Именно поэтому мне удалось добиться приписки, разъясняющей тип угрозы и подчеркивающей, что нет необходимости в таких ограничительных мерах. Можно обходиться и домашним арестом, если будут соблюдаться определенные условия. Леди Айла очень помогла мне в этом, свела с нужными драконидами, поручилась за меня, когда решался вопрос о назначении меня постоянным опекуном отца.
— Та самая леди Айла, с которой мы общались? — ошеломленно уточнила я. — Та самая леди Айла, которая сомневалась в силе твоего дара и способностях?