Упущенный шанс Врангеля. Крым-Бизерта-Галлиполи
Шрифт:
12 (25) апреля 1928 г. в 9 часов утра Петр Николаевич тихо скончался. Как вспоминала мать генерала, баронесса М.Д. Врангель, это были «тридцать восемь суток сплошного мученичества. Его силы пожирала 40градусная температура… Он метался, отдавал приказания, порывался вставать. Призывал секретаря, делал распоряжения до мельчайших подробностей».
Разумеется, среди эмигрантов немедленно поползли слухи о «руке Москвы»: кто говорил об отравлении, кто – о заражении туберкулезом, и т. п. Дочь барона Елена фон Мейндерф утверждала, что накануне болезни в доме Врангелей провел несколько дней неизвестный им ранее человек, якобы брат состоявшего при генерале вестового
Барона отлично охраняли преданные ему офицеры, никого из посторонних к нему не пускали. Да и зачем советской разведке тревожить отошедшего от дел генерала? Правда, нашлись современные любители сенсаций, утверждающие, что накануне смерти Врангель создал сверхзаконспирированную шпионскую организацию в СССР. Причем настолько законспирированную, что о ее деятельности до сих пор никто ничего не знает. А может, барон еще и секретную экспедицию на Луну затеял?
На самом деле Врангеля лечили, помимо профессора Алексинского, русский врач Вейнерт и лучшие врачи Брюсселя. Все они констатировали смерть от естественных причин.
Барон Врангель был похоронен дважды. Первый раз в Брюсселе сразу после смерти, а второй раз 6 октября 1928 г. в Белграде в русской церкви Святой Троицы.
Король Александр I разрешил устроить пышные военные похороны. После войны, в правление маршала Тито, гробницу Врангеля прикрыли картонной иконой «Суд Пилата».
Глава 21
Черный барон или белый рыцарь?
За 80 с лишним лет, прошедших после Гражданской войны, произошла забавная метаморфоза в изображении белых офицеров и генералов в нашей литературе, кино и СМИ. Поначалу, до 1960х годов, это были крайне отрицательные персонажи. Их отличала звериная злоба к своему народу, глупость, пьянство и кутежи с девицами. Замечу, все это действительно имело место. Еще в мирное время, то есть до империалистической и Гражданской войн, пьянство, кутежи, скандалы со светскими дамами, я уж не говорю об актрисках, были нормой в гвардейских полках.
Но советский Агитпром явно перебирал, и у думающей части нашего населения создавалось впечатление фальши.
С начала «оттепели» 1960х годов белогвардейцы в книгах и на экранах стали приобретать человеческие черты. Симпатии обывателей медленно, но верно стали склоняться на сторону белых. Появились глупейшие песенки про поручика Голицына с корнетом Оболенским.
Но вот наступил 1991 год, и белогвардейцы были уже почти официально признаны рыцарями без страха и упрека. Основных причин этому две. Ну, во-первых, нашим олигархам и руководимым ими политикам нужно было дискредитировать социалистический строй и отвлечь внимание населения от бедственного положения экономики России. А во-вторых, холоп иной раз и во втором, и в третьем поколении остается холопом. Можно по-разному оценивать роль Ленина в истории, но его формула «Раб, борющийся против рабской жизни, есть революционер, раб молчащий – просто раб, а раб, у которого слюньки текут от рабской жизни, есть подлый раб, холуй и хам», увы, более чем справедлива.
Современному холую и хаму так приятно произносить: «Ваше высокопревосходительство, Ваше сиятельство», с придыханием выговаривать: «Граф Бобринский» или «Князь Юсупов-Сумароков-Эльстон». Пусть у холуя будет в кармане диплом выпускника истфака, он все равно не знает, да и не хочет знать, что оба этих «сиятельства» ведут род около двух веков от бастардов, или по-русски байстрюков, прижитых по пьяной лавочке. Замечу, что с IX по XVI век включительно ни один байстрюк, истопник, торговец пирогами с грибами, чистильщик царских сапогов или двадцатилетний любовник шестидесятилетней августейшей дамы не пролез в князья.
Стоит заметить, что подобные явления свойственны не только России. В первые годы после Великой Французской революции слово «аристократ» считалось бранным. За одну принадлежность к титулованному дворянству могли отправить на гильотину. Ну а в конце Директории – начале Консулата быть аристократом вновь стало модно, и «холуи» и «хамы» угодничали перед ними и мечтали породниться.
Как уже говорилось, Гражданскую войну в России начали не красные или белые, а сепаратисты. С некоторой задержкой началась война классовая (причем пока без участия большевиков). Это – убийства офицеров в армии и флоте и повсеместное разорение барских усадеб.
Сказанное мною противоречит всем трудам белых и красных историков. Но вчитайтесь в мемуары и письма офицеров и дворян, написанных в провинции или на фронте до 1 октября 1917 г. Где там большевики? Повсюду описывают бесчинства хамов, то есть солдат и крестьян. Ну а затем находят козла отпущения в виде большевиков. Мол, прибыли откуда-то евреи-комиссары с деньгами кайзера Вильгельма II. И эти злодеи мучают 150миллионное население России. Как кучка комиссаров могла поработить великий народ, не думали ни господа офицеры, ни нынешние историки.
С кем был русский народ? Однозначный ответ мы найдем в документах Добровольческой и Русской армии. Белые крейсера и эсминцы, ходившие в 1914—1916 гг. со скоростью 20—30 узлов, в 1919—1920 гг. имели скорость 4—8 узлов, да и то часто останавливались на несколько часов. Что это? Износ механизмов? Нет – полное отсутствие кочегаров. У топок стояли офицеры и гимназисты, а кочегары носились по Северной Таврии на красных бронепоездах и махновских тачанках. Не от хорошей жизни Деникин и Врангель принудительно загоняли в свои армии пленных красноармейцев.
Не буду лукавить, у меня самого вызывает восхищение мужество белых офицеров на кораблях и бронепоездах, смелые рейды конницы по тылам противника, психические атаки пехоты. Но, увы, в 1918—1920 гг. все губернии плевать на все это хотели.
Как писал С.Г. Кара-Мурза: «Народ России в разгар войны был расколот примерно пополам (значит, не по классовому признаку). В армии Колчака, например, были воинские части из ижевских и воткинских рабочих – разве они считали, что воюют против рабочего класса? Очень важен для понимания характера конфликта раскол культурного слоя, представленного офицерством старой царской армии. В Красной армии служили 70—75 тыс. этих офицеров, т. е. 30 % всего старого офицерского корпуса России (из них 14 тыс. до этого были в Белой армии). В Белой армии служили около 100 тыс. (40 %) офицеров, остальные бывшие офицеры уклонились от участия в военном конфликте.
В Красной армии было 639 генералов и офицеров Генерального штаба, в Белой – 750. Из 100 командармов, которые были в Красной армии в 1918—1922 годах, 82 были ранее “царскими” генералами и офицерами. Можно сказать, что цвет российского офицерства разделился между красными и белыми пополам. При этом офицеры, за редкими исключениями, вовсе не становились на “классовую позицию” большевиков и не вступали в партию. Они выбрали красных как выразителей определенного цивилизационного пути, который принципиально расходился с тем, по которому пошли белые».