Ур, сын Шама. Формула невозможного
Шрифт:
— Это почему?
— Потому что озон — мощный окислитель. Легкие сожжет.
— Вот еще! Озон — это очень хороший кислород. О-три. Мы в прошлом году были в Кисловодске, так я сама слышала, как один профессор сказал хватайте воздух, это чистый озон.
— Профессор кислых щей он, если нес такой вздор. Озон полезен, если на две тысячи кубометров воздуха приходится один грамм озона, не больше…
— Вечно хочет показать, что больше всех знает! — воскликнула Аня. — А сам еще даже не кандидат.
Ур, прислушивавшийся к разговору, сказал:
— Озон действительно
— Одно дело — нужен, другое — полезен, — сказал Валерий. — И я не уверен, что для жизни непременно нужна озоносфера.
— Я не говорил, что непременно. Населенная планета может обойтись без озоносферы, но тогда нужны особые условия.
— Какие именно? — Валерий посмотрел на него.
— Особые, — повторил Ур, присматриваясь к ящерице, выскочившей из виноградников на дорогу.
— А правду говорят, что ты прилетел с Марса? — впервые за эту поездку обратилась Аня к Уру.
— Это неправда, — ответил тот спокойно.
— Ну, не с Марса, а с какой-то другой планеты. Правда?
Нонна замедлила шаг, чтобы расслышать ответ Ура.
— А разве я похож на жителя другой планеты?
— Откуда я знаю? Мне никогда не приходилось их видеть. В книжках и фильмах инопланетники всегда такие чудища, что даже противно.
Виноградники кончились. Теперь отряд шел по голой равнине, по растрескавшейся, сухой земле. Дорога превратилась в еле заметную тропинку, петлявшую меж кустиков тамариска. Солнце поднялось, заметно укоротив их тени. Начинало припекать.
— Долго еще идти? — заныла Аня. — Неужели нельзя было попросить в колхозе машину или хотя бы осла?
— Давай твой рюкзак, — сказал Валерий.
— Не надо, Валера. У тебя же свой тяжелый…
— Давай, давай. За неимением осла…
Он взвалил на себя Анин рюкзак.
«Ну и лаборанты пошли! — сердито подумала Нонна. — Жаль, Швачкин заболел, вот лаборант безотказный». Тут она почувствовала, что кто-то ухватился за ее рюкзак.
— Нет, — сказала она Уру, — мне помощь не нужна.
— Я сильнее тебя.
У него было обычное благодушно-доброжелательное выражение, но почему-то Нонна вспомнила, как окаменело и сделалось неузнаваемым его лицо, когда он уставился на продавца. Вдруг он и сейчас повторит свой трюк…
И Нонна отдала рюкзак. В конце концов, Ур действительно сильнее, чем она. Вон какие могучие плечи. Все загадочно в этом человеке — кто он и откуда и почему приехал с родителями, ведь обычно иностранцы-практиканты с родителями не приезжают, это даже смешно…
Ох, да хватит думать о нем!..
Около двух часов шел отряд по жаркой степи, и вот впереди возникла полоска зелени. Кусты дикого орешника обозначали русло Джанавар-чая.
Подошли к обрыву. Речка, будто ножом, прорезала в степи узкую и глубокую щель, на дне которой желтела вода, казавшаяся неподвижной. Вскоре они вышли к небольшой плотине, перегородившей русло Джанавар-чая. За плотиной поблескивал на солнце пруд, выполнявший обязанности водохранилища для овощного хозяйства того же колхоза. От пруда шли к бахчам канавы-арыки.
Лениво, нехотя, тончайшей пленкой стекала вода по замшелому, позеленевшему бетону водослива. Неподалеку от плотины росли десятка два карагачей, посаженных, должно быть, для укрепления глинистого берега. Тут же был удобный спуск к речке.
Прежде всего поставили палатку в негустой полуденной тени карагача, листья которого, пильчатые по краям, были изъедены тлей. Потом Ур и Валерий спустились к речке — воды им оказалось по пояс — и перебросили на тот берег трос. С троса опустили в желтоватую воду Джанавар-чая гидрографическую вертушку и трубку-насадку — тонкие кабели потянулись от них к самописцам, установленным в палатке. Теперь оставалось погрузить в воду прибор, сделанный по схеме Ура, — довольно увесистый датчик, снабженный спиралями из ниобиевой проволоки.
Перед тем как опустить датчик в воду, Ур открыл его герметичную крышку.
— Мы же все проверили, — сказал Валерий, недовольный затянувшейся возней на солнцепеке. — Чего ты еще затеял?
Ур, не ответив, достал свой блокнот. Пощелкал рычажками, и от пленки отделилось несколько квадратных кусков. Ур повертел их, сложил в плотную пачку и сунул под крышку датчика.
— Зачем это? — спросил Валерий. — У тебя в схеме ничего такого не было.
— В схеме не было, в голове было.
Быстро орудуя отверткой, Ур привинтил крышку. С помощью Валерия он подвесил датчик, погруженный в воду, к тому же тросу, с которого свисали вертушка и трубка-насадка. Теперь сочетание трех приборов давало возможность сравнить скорость течения, полученную магнитным методом, с записями, которые дадут методы гидродинамический и механический.
От датчика тоже протянулся кабель в палатку. Аня и Нонна занялись самописцами.
— На таком течении и вертушка плохо покажет, — сказала Аня, привычно и быстро налаживая лентопротяжный механизм. — А уж магнитный датчик тем более.
— Посмотрим, — сказала Нонна.
Умаявшись, пошли на пруд купаться. Одно тут и было спасение при такой жаре — пруд. Вода в нем была тепловатая и нечистая, но все же — вода. И отряд плескался в пруду до обеда.
Над разожженным костром сварили суповой концентрат, разогрели мясные консервы, вскипятили чай. Ели вяло. После обеда Валерий принялся кидать камни в пустую консервную банку, им же заброшенную на другой берег речки. Банка ясным блеском горела на солнце и была хорошей мишенью, но что-то камни Валерия ложились неважно.
— Дисквалифицировался, — ворчал он. — В детстве я знаешь как метал камни…
Ур тоже подобрал камень, прикинул расстояние до банки.
— Хочешь состязаться? — ухмыльнулся Валерий. — Прямо так, без самоучителя, без теоретической подготовки?
— Дай на минутку твой платок, — сказал Ур.
Валерий протянул ему красную выцветшую косынку, которой при купании повязывал голову. Ур вложил в косынку камень и, раскрутив над головой, отпустил один конец — камень, коротко свистнув, полетел и со звоном ударил в банку.