Ураган сметающий… Лучшие из худших - 3
Шрифт:
Наши мертвые нас не оставят в беде, наши павшие – как часовые
Отражается небо в лесу, как в воде и деревья стоят голубые…
То, что пусто теперь – не о том разговор: вдруг заметил я - нас было двое…
Для меня будто ветром задуло костер, когда он не вернулся из боя…
Нам и места в землянке хватало вполне - нам и время текло для обоих…
Все теперь одному, только кажется мне – это я не вернулся из боя… Закончил песню, повторяя скорбно-растерянно припев:
Все теперь одному, только кажется мне…замолкла музыка, я замолк
И негромко закончил, глядя в даль: ЭТО Я НЕ ВЕРНУЛСЯ ИЗ БОЯ…
Постоял молча, обвел взглядом площадь, молчаливых бойцов:
МЫ ВСЕГДА БУДЕМ ПОМНИТЬ ПОГИБШИХ ТОВАРИЩЕЙ !
– Но, не смотря ни на что жизнь продолжается. Надо жить, дружить, любить и бить врага, на жалея ни своих сил, а если надо – и жизни !
На этом парад первой ПОБЕДЫ считаю законченным. Одно сообщение: не смотря на вывешенные обьявления
Моряки уехали на корабли, с парада, на своих полуторках; группы Астанина, Стрижкова – на Опелях Спецназа во временные пункты дислокации в пределах города; морпехи – в казармы экипажей судов Балтфлота. Все мои, участвующие в параде – через ворота, установленные в переулке между рекой Мойка и зданием Штаба гвардейского корпуса на Дворцовой площади. Командиров, стоящих со мной на трибуне забрал с собой в "Тигр". Мои уехали на бронеавтомобилях "Тайфун-У". У себя, на базе, еще раз поздравил Астанина, Стрижкова и командиров бригад морских пехотинцев, Вручил каждому медаль, разработанную мной и изготовленную у нас, на втором монетном дворе: на лицевой стороне – на фоне шпиля адмиралтейства – шесть легко узнаваемых профилей: пехотинец, моряк, танкист, артиллерист, летчик, разведчик. Внизу, по окружности надпись – Лучшим из лучших. На обратной стороне – сверху – За первую победу. По середине – 9 сентября 1941 год. Внизу – Ленинград. Красная бумажная коробочка, внутри, на книжечке в красной обложке – медаль. Все как положено. Пока, правда – как памятная, но если утвердит Сталин ( ох и отгребу я за свою самодеятельность, чувствую…) будет официальная награда. После вручения мне поднесли картонные коробки: каждому участнику парада – по такой медали: пусть командиры вручат сами. А мне еще своим вручать – каждому персонально ! Добавил: всем награжденным можно получить на гулянии в парках то, что будут давать гражданским. Только награжденным ! Я и так неслабо попадаю на этот праздник, а тут еще кормить тыловых и запасников. Ну уж нет, обойдутся. От каждого по способности – каждому на заслугам ! Отдал командирам свою машину – развезут по расположению, попрощался…
– Товарищ генерал-полковник ! Поворачиваюсь. Подходит комбриг шестой бригады, за ним – комбриг первой и четвертой.
– Разрешите обратиться ! – Разрешаю.
– Товарищ генерал-полковник – возьмите нас к себе в Спецназ. Мы же одни и те же задачи решаем, а под вашим командованием мы сможем еще лучше бить врага ! Да и отношение у вас к людям и делу совсем другое. Возьмите, мы не подведем ! Не подведем ! – присоединились остальные.
– Да вы что, товарищи комбриги ? Меня же морфлот, вместе с вашим комфлота Кузнецовым сьест и косточек не оставит ! – возмутился я.
– Вас – не сьест ! – убежденно ответил комбриг. Вы сами кого хотите схарчите ! Опасный, однако пошел разговор…
– Провернем одно дело, я к вам пригляжусь, а там и решу… А пока – в свои части, наградите своих бойцов и из расположения далеко не отлучайтесь – будьте на связи. Понадобитесь…
Отдал по рации приказ: командирам – подготовить участников парада к награждению. В каждой роте, батарее, эскадрилье лично вручил медали участникам, обьявил: при гулянии в парках – можно брать все и сколько хочется, но – не злоупотреблять ! В пять часов, как и было обещано, в парках или присутственных местах началась рекламно - благотворительная миссия: раскрылись борта грузовиков и спецмашин и девушки вместе с бойцами – грузчиками, охраной и менталистами приступили к выполнению задуманной мною миссии. На пластиковых столах стояли коробки или ящики: горячие пирожки с картошкой и мясом, вернее гуммой (в СССР такие называли ухо, горло, нос – но вкусные !) – это для всех, но по два в одни руки. Над машиной плакат – только гражданским: военным – участникам парада. Для детей: персик, груша, мандарин, шоколадно-вафельная конфета " Мишка на севере" – по одному на ребенка. Можно подойти еще и взять другое, но только три раза – на то есть менталисты… Правда уверен – девушки будут злоупотреблять и медалисты тоже: ну как не угостить так молчаливо и доверчиво глядящего на тебя худющего ребенка. Да и ладно - для них не жалко… Для дам – двухсотлитровая бочка с красным вином и 50 граммовой плиткой шоколада – один стаканчик, но – 200грамм. Для мужчин – 500 граммовый стакан с пивом из трехтонной цистерны и вяленая рыбка ! Тоже, один стакан – у нас гуляние, а не пивная ! Для всех - лимонад в стаканчике, без ограничений. Стаканы – бумажные: для детей – сбоку девочка или мальчик; для женщин и мужчин – соответственно: красивая женщина и мужчина пьющий пиво… Парные патрули из Спецназа в местах гуляния: им кроме пива и вина можно взять что захотят… Идеологическому отделу обкома партии поставил задачу – обеспечить гуляющих живой музыкой: веселой, радостной, бодрящей – посмотрим, как справятся…
Гуляния прошли, весело, радостно, без происшествий, как и планировалось. В одном месте играл оркестр, в другом –
Я, после парада, как всегда, носился по делам, как заведенный. Можно было бы вывести погулять в парк Морозову, но увы – нельзя: наказана - сама же не поймет мою слабость. И дел по горло – не до развлечений: отправить с охраной в Москву эшелон в новыми танками Т-4 с длинной пушкой, которые немцы направили на Ленинградский фронт для испытания в боевых условиях, а мы его приняли. Майор-танкист, которого обезвредила Окунева и прихватила его портфель и был тем самым инспектором-наблюдателем. Проконтролировать возвращение с рубежа линии новой обороны назад, в Ленинград, по железной дороге, 55ой армии, группы Астанина (15 тысяч бойцов и командиров – две дивизии), дивизии Стрижкова (есть у меня на него виды). Не знаю, что решит Сталин насчет Финляндии, но по моему – надо брать, пока есть возможность. Надеюсь удастся уговорить, хотя чувствую – встретит он меня неласково. Ну да это не беда, решим вопрос – главное, чтобы дело не страдало ! Морпехов нужно озадачить, да перебросить в Центр подготовки, а там места для размещения нет - придется пожить недельку в армейских палатках, хоть и Средняя Азия, но все же не юг… Пусть посмотрят, чему то научатся, поднатаскаются за неделю. Мало, конечно, но хоть это… Опять же бесплатное угощение надо доставить из нашего времени, хотя и здесь можно кое что сделать – хотя бы те же пирожки… В общем – первым делом самолеты, ну а девушки – потом: завтра, или послезавтра…
Сталин был зол – нет, он был в гневе ! Громов сказал, что немцы начнут наступление утром, 9го, но его корпус начнет раньше немцев. Сегодня уже 11е, время послеобеденное, а от него никаких известий. Были, конечно, из Ленинграда сообщения – отрывочные, бессвязные, как в начале войны, но какие ! Неужели все это правда ? Неужели обманул ? А ведь он ему поверил ! Сначала эти новости вызывали усмешку – знакомое явление; затем – недоумение, раздражение, а вот сейчас – гнев. Его, Сталина – мастера интриги обманули ?! Гнев перехлестывал через край и Вождю с огромного труда сдерживать себя. Сидевшие в кабинете Сталина генералы и маршалы чувствовали состояние Хозяина и опустив глаза сидели еле дыша, боясь лишний раз поднять глаза, как мыши под веником. Только Шапошников, зная о расположении к нему Сталина стоял у карты и бодро докладывал о положении на фронтах, водя указкой. Сталин его не слушал: что он мог сказать такого, о чем Вождю уже не доложили ? Он знал, что на всех фронтах немцы либо остановили наступление, либо уменьшили натиск и Красной армии удавалось сдерживать противника. И – тут не надо заканчивать академий, понятно, что силы были направлены для главного удара и этот удар – на Ленинград ! А этот мерзавец молчит ! Хоть бы позвонил, сообщил – как там…
– А что у нас на Ленинградском фронте товарищ Шапошников ?
– раздраженно задал вопрос Сталин. Маршал сбился, на несколько секунд замолчал.
– Сообщения удовлетворительные, но мало конкретного. По сведениям немцев отбросили от Ленинграда – наконец произнес он.
– Что значит мало конкретного ? – взорвался Хозяин.
– Кто отбросил, где, когда, на сколько ? Если вам не докладывают из штаба фронта – надо самим требовать докладов !
– Дело в том, товарищ Сталин, что в Ленинграде творится непонятно что ! – начал переводить, с себя на других, стрелки Шапошников.
– Сняты с постов многие командующие армиями; отстранен от командования маршал Ворошилов; командующие армиями не имеют сведений о том, что делают их дивизии – они отстранены от руководства и не в курсе того, что творится на фронтах. Вождь обвел взглядом притихших военных: вот так – не в курсе… Так же, как и вначале войны !
– Что скажете нам вы, товарищ Жуков ? Жуков вскочил: преданный взгляд, готовность выполнить любой приказ Хозяина. ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ !
– По донесениям из штабов армий на Ленинградском, Волховском, Приморском, Новгородском направлении войска пошли в наступление на протяжении всего фронта и прорвав оборону противника вышли на оперативный простор !