Ураганы судьбы
Шрифт:
– У него есть голоса, – прошептала она, когла очередь перешла к ней от капелланской делега-ции. Она встала.
– Я полностью поддерживаю испытательное принятие Конкордата, – сказала она невозмутимо. Присаживаясь, она кивнула, поздравляя Сунь-Цзы с хорошо сыгранной ролью. Молодой канцлер вновь поклонился.
Решение было принято единогласно, и Гровер Шраплен посчитал необходимым немедленно за-нять пустой стол, отделяющий Катрину от Сунь-Цзы. С галёрки вышел военный советник, присоеди-нился к нему, и вместе они удостоились скромных учтивых аплодисментов.
Пока Катрина всё ещё приводила в порядок свои мысли, поднялся Томас Марик.
– Первый Лорд, выставим ли мы на голосование и заявку «Слова Блейка»? – спросил он.
– Простите, генерал-капитан, но я хотел бы отложить рассмотрение прошения «Слова Блейка» до того, как мы закончим совещания по расследованию обстоятельств, которые я запланировал на эту неделю. Возможно, вы сможете встретиться со мной вместо нашего послеобеденного заседания де-сятого числа? – Теодор дождался неохотного кивка Томаса Марика. – Хорошо. В таком случае я предлагаю прерваться на день.
Катрина не стала ждать, чтобы выслушивать объяснения Сунь-Цзы, хотя он так явно ждал её, чтобы обговорить свой ход после того, как он уже был сделан. Она поговорит с ним очень скоро. Во-первых, ей нужно было время, чтобы обдумать события дня открытия. Теперь больше, чем когда-либо, ей было необходимо быть уверенной. Быть готовой. Для того, чтобы, когда она сделала свой ход, ничто её не удивило.
Не на этот раз.
17
Кресцент-Харбор, Нью-Эксфорд,
Оборонительный рубеж Арк-Роял,
Лиранский Альянс,
6 ноября 3064 г.
С высоты третьего этажа в ночной прицел Франческа Дженкинс наблюдала за тем, как на дру-гой стороне улицы две одетых в чёрное фигуры пробирались через тени по направлению к галерее современного искусства и кафе Нью-Эксфорда. Она повернула прибор по короткой дуге и обнаружила, по крайней мере, ещё две команды. Они были одеты не по ноябрьским холодам и обуты не для скользкой от дождя мостовой, но, тем не менее, ни один из них не спотыкался, ни поскальзывался и не дрожал от холода. Профессионалы. Каждый, без сомнения, носил последнюю модель автономного маскирующего костюма.
– Вы говорили, что я больше никогда вас не увижу, – жаловался позади неё мистер Арчи, но она не обращала на него внимания.
Лиранские агенты внизу продолжали перемещаться у трёх стен галереи. Она знала, что они бу-дут наблюдать за окружающими зданиями, включая офисный комплекс, где находились Франческа и Курайтис, но этого было недостаточно. Не в случае, когда противоборствующая сторона ждала и была готова.
Она медленно отошла от открытого окна, из которого немного света с блестящего ночного неба Нью-Эксфорда попадало в комнату. Курайтис встал слева от окна, вертикально держа пневматическую винтовку своей твёрдой хваткой, как будто на смотре.
– Три команды, – прошептала она. – Стандартные группы по два человека на севере, востоке и юге. Проникновение происходит со стороны гавани на востоке.
Она задумалась на миг.
– Тебе лучше взять двоих у входа в служебный проход, два часа вниз .
Курайтис кивнул, ухитрившись поставить винтовку на взвод, перед тем как повернуть её к окну. Конец ствола не выходил за оконную раму, так что снаружи его практически невозможно было засечь, разве что тепловизором.
– Мы же договорились, – хныкал мистер Арчи. На этот раз Франческа уделила ему один взгляд. Он стоял у открытой двери затемнённой комнаты, серый человек в сером костюме, похожий на тень в темноте.
– Ты бы предпочёл, чтобы мы не возвращались? – спросила она. – Я не думаю, что агенты, нахо-дящиеся там, хотят вложить деньги в одну из твоих коллекций.
Мистер Арчи неловко замялся. Он был экспертом по искусству, а не рыцарем плаща и кинжала. Своим положением арбитра, определявшего на Нью-Эксфорде что было и что не было искусством, он был обязан «открытию» и эксклюзивному договору с художником, известным под именем Реджинальд Старлинг. Он довольно легко согласился принимать участие в афере по «поддержанию в живых» Ред-жинальда Старлинга, но всё это было ради денег и престижа и не требовало ничего более сложного, чем лгать прессе и любителям искусства. А этим он занимался на протяжении долгих лет.
– Но позволить им уничтожить мою галерею? – в праведном гневе голос мистера Арчи поднялся слишком высоко, и Франческа уменьшила его громкость ледяным взглядом. – Там находятся работы всей жизни некоторых великих художников!
Курайтис всё ещё ждал, паря у окна подобно какому-то тёмному ангелу-мстителю. Франческа посчитала про себя до десяти, успокаивая нервы.
– Если ты можешь посмотреть мне в глаза, Арч, и сказать, что ты не убрал большинство из этих картин оттуда и не заменил их копиями, ради хорошей копеечки страхового мошенничества, тогда мы поговорим о том, чего тебе это будет стоить.
Молчание. Затем:
– Я думаю, что мне лучше подождать в соседней комнате, – сказал Арчи и исчез в гостиной.
– Хорошая идея.
Звук разбивающихся окон и вспышка оранжевого света прервали дальнейший разговор – кар-тинная галерея на другой стороне площади взорвалась огнём и разлетающимся стеклом. Быстрым прыжком Франческа снова оказалась у окна, сразу после двойного покашливания оружия Курайтиса, которым он с помощью транквилизирующих дротиков уложил двух лиранских агентов.
– Отхода не было, – сказал он, его голос едва отличался от глубокого рычания. – Должно быть, они вышли с западной стороны.
Это означало, что команды наблюдения будут рассеиваться быстро. Франческа поискала сле-дующую пару целей в прибор ночного видения, изображение в котором теперь перенасыщалось мер-цающими огнями, но всё ещё было эффективно.
– Лево, девять часов, за статуей… нет, стой! – она уменьшила апертуру, пытаясь получить менее светлую и более чёткую картинку. – Они уже внизу на улице.