Урал — земля золотая
Шрифт:
Это подъемочный агрегат. Он поднимает из шахты людей и грузы. На барабанах канаты, которые тянут клеть. Когда барабан пустой, клеть от него уходит вниз. А на другом намотан черный канат — клеть стоит наверху.
— А как же канаты движутся по стволу шахты? — спросила Роза.
— Канаты спускают и поднимают клети по блокам. Эти блоки вы потом увидите.
Перед машинистом тревожно мигнула несколько раз лампочка. Машинист нажал рычаг, и сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее начали вращаться барабаны. Все меньше и меньше становилось
— А вон они и блоки, — угадал Коля (приспособление для подъема и спуска клети).
— Ой, да они маленькие, — удивился кто-то из нас.
— Это только так кажется, а на самом деле они раза в два больше человека, — ответил механик.
В компрессорной происходит сжатие воздуха, который затем по трубам подают в шахты для работы отбойных молотков. Воздух для дыхания людей подается также из компрессорной, но он менее сжатый.
Осмотрев компрессорную, мы поднялись в копер. Здесь нас ждала клеть.
— Смотрите, как движутся канаты! — закричала Роза.
Над темным четырехугольным отверстием ствола, чуть вздрагивая, вверх и вниз двигались канаты. Скоро внизу послышался легкий шорох, и из темноты медленно выплыла клеть; легкий металлический щелк, — и клеть остановилась. Стволовой быстро открыл клеть. Рабочие подхватили вагонетку, и она, звонко стуча по железным плитам, выкатилась из подъемной машины. Вагонетка с верхом была заполнена углем. Рабочий покатил ее вдоль низкого коридора, а другой так же быстро вкатил в машину порожнюю вагонетку. Стволовой снова закрыл клеть и несколько раз нажал кнопку электрического сигнала. Клеть вздрогнула, звякнула и медленно скрылась вниз.
Мы пошли по рельсовому пути, который шел от стволовой площадки в другую сторону копра. Он привел нас к отверстию, над которым находилось нечто вроде бочки без дна и крышки, а вместе боков было несколько железных прутьев. Приспособление это походило на физкультурное колесо. Внутри вдоль этого колеса были проложены рельсы. Вот вагонетка с шумом вкатилась в колесо и оказалась в «ловушке», ее нельзя повернуть ни туда, ни сюда. Шахтера потянул за прут, повернул колесо, а вместе с ним и вагонетку. Уголь высыпался в отверстие под колесом. Шахтер снова повертывает колесо, и опорожненная вагонетка стоит в прежнем положении.
— Простая, а хитрая техника, — восхищался Коля. — А теперь что будет с этим углем?
— А вон смотрите.
Теперь уголь упал на наклонный жолоб и по нему покатился на транспортер — движущуюся ленту. Лента эта все время в движении, она ссыпает уголь в специальные приспособления, из которых уголь идет в железнодорожные вагоны.
Когда мы вернулись в горную, из шахты поднималась первая смена. В горной сидели рабочие второй смены.
— Куда же вы такие чистые? — спросил нас начальник шахты, заметив Валю Саукову в ярком сарафане.
— А что?
— Да замараетесь в шахте.
— Ну, это не беда, — весело ответила Валя.
Проводником
С лампочками в руках, как настоящие шахтеры, мы направились к уклону. Он находился недалеко от шахты среди куч угольной породы. Это был широкий длинный проход, полого уходящий вниз. Стены его были укреплены толстыми бревнами. Первую часть уклона занимали узкие сходни, а слева пролегала вагонеточная линия, которой сейчас уже не пользовались.
Вереницей один за другим мы начали спускаться по скользким сырым сходням.
— А прохладно здесь, — заметил кто-то из ребят.
— Погодите, жарко будет, — пообещал проводник.
Чем дальше мы спускались, тем темнее становилось. Вначале мы видели маленький квадрат голубого неба, но уже скоро уклон пошел вниз круче, и мы простились с земным светом.
— Здесь осторожно, ребята, а то, того и гляди, скатимся, — предупреждал Коля Осипов, дойдя до места, где поручни были сорваны.
Из-под ног вырываются куски земли и угля и с легким шорохом скатываются вниз. Чем глубже в шахту, тем жарче становилось. На глубине 100 метров стало до того «тепло», что мы вспотели. Сходни неожиданно кончились, и Лева, потеряв под ногами опору, покатился по сырому мелкому углю, едва удержавшись за стойку крепления.
— Придется, ребята, на рельсовку перейти, там лучше, — сказал проводник, и мы перебрались на левую сторону.
По шпалам пошли свободней, но рельсовый путь скоро кончился, и мы очутились на площадке перед кучами угля, среди которых темнел проход.
— Проход в шахту. Он был завален обвалом, но теперь его прочистили, — сказал проводник.
Мы прошли проходом в длинный подземный коридор. Под ногами хрустели камешки и уголь. Вначале можно было итти не сгибаясь, но потом потолок понизился, и пришлось наклоняться.
— Это старая выработка, сейчас в ней не работают, — говорил десятник, пуская светлый зайчик фонаря по темным стенам и бревенчатому потолку.
Мы примолкли. Ведь это та самая шахта, о которой мы столько читали и слышали. Всем наверное хочется послушать, почувствовать дыхание жизни «подземного городка». Но здесь его однообразные темные «улицы» пустынны и тихи.
— Ну как, тепло здесь?
— Сейчас ничего, тепло, — ответил за всех Вова Бабошин, размазывая по лицу вместе с потом угольную пыль, — а вот зимой как?
— Как сейчас, так и зимой будет. Температура почти не меняется, — ответил десятник.
— Действительно, температура ничего, — ворчат сзади ребята, мокрые, как мыши.
Скоро однообразный коридор кончился, выведя нас в просторную выработку.
Старый забой.
Забой был не укреплен, черные стены блестели жирными слитками породы.