"Уран" почти не виден (Урановый диверсант)
Шрифт:
Пограничников к моменту подхода "спецов", оставалось человек восемь, и все на что были способны парни с ближайшей заставы – не дать противнику спокойно свалить за перевал – на территорию сопредельной Грузии.
Встретивший у перевала старлей-пограничник сразу предупредил: в банде парочка отменных стрелков; "духи" отвлекают – вызывают огонь погранцов на себя, а те высовываются на пару секунд и лупят, почти не прицеливаясь, из какого-то скорострельного оружия. Причем появляются то в одном месте лощины, то в другом. И лупят так, что половину отряда уже перебили.
Капитан Миронов поначалу скептически усмехнулся – откуда такие спецы в чеченской банде? К тому же и в его-то группе хороших стрелков хватало…
Однако скоро убедился в правоте старшего лейтенанта, когда очередной рядовой страж границы схватился за простреленную шею и захрипел.
Подставлять своих людей в этом "дьявольском тире" капитану спецназа страсть как не хотелось. Многие парни прошли одну, а кое-кто и обе чеченские кампании – не хватало кому-то сложить голову здесь – на границе, когда от настоящей войны остались одни воспоминания.
– Ну, что решил, капитан? – распластавшись рядом на камнях, справился старлей.
– А ты сам-то как думал выбираться из этого дерьма, если бы мы не подошли? – спросил в свою очередь тот, осторожно наблюдая за краем лощины.
– Хрен его знает. Я уж раз пять запрашивал помощи у начзаставы. Обещал подослать людей… А что тут еще придумаешь?
– А ты в курсе, что через два часа стемнеет?
Пограничник кивнул.
– Прицелы хотя бы ночные есть? – продолжал пытать молодого офицера спецназовец.
– Есть. Один…
– Во, мля, вояки!…
Покачав головой, он сызнова выглянул из-за камней – боевики на время затихли.
Лощинка представляла собой извилистую низину, беспорядочно петлявшую около двухсот метров по седловине, соединяющей две соседние вершины. Собственно данная седловина и являлась пограничным перевалом – чуть ближе к левому пику виднелась караванная тропа, ровной дугой огибающая ту прореху, где нашли прибежище "обезьяны".
– Мысли имеются? – с надеждой спросил старлей.
– Имеются. О горячей бане, холодной водке и голых бабах, – потер переносицу Миронов. – Сейчас попробуем выкурить их с помощью подствольников.
С минуту ушло на связь с двумя группами, занявшими позиции слева и справа от лощины. И вскоре парни, вооруженные обычными "калашами" с подствольниками, с дистанции метров в триста начали забрасывать в чертову низинку один за одним небольшие заряды. Послышались резкие хлопки; над перевалом поползло облако белесой пыли…
– Все, командир, я отстрелялся – больше ни одного заряда, – доложил старший сержант из первой группы.
Следом аналогичный доклад прошел из другого отряда.
– Так, проверим результат, – малость повеселел пограничник и, скомандовал своим бойцам: – Пошли ребята! Рассредоточились, осторожненько, ползком – голову выше жопы не поднимать!
– Парни, погранцы идут вперед – поддержите огнем! – распорядился по рации капитан.
Остатки пограничного войска, возглавляемые офицером, двинулись к лощине. Однако не прошло и полминуты, как оттуда вновь послышалась автоматные очереди. И опять бандиты использовали тот же прием: отвлекающая стрельба с трех-четырех точек и беглый разящий огонь из скорострельного оружия.
Увы, очередная попытка оказалась столь же провальной, как и все предыдущие.
– Твою мать! – выругался старлей, откатившись назад – за каменную гряду. Меняя магазин в автомате, крикнул: – Видел, что творят, суки?!
– Видел, – покусывая губы, отвечал спецназовец.
Окинув взглядом скалистые склоны, что-то прикинул, сплюнул тягучую слюну, утер рукавом подбородок и нажал на рации кнопку "передача":
– Рябина, слышишь меня?
– Слышу, командир, – прошипел в ответ приемник.
– Давай, дружище, вся надежда только на тебя, а то через час стемнеет.
– Запросто, командир.
– Вот и отлично. Выбери на любом удобном склоне местечко и раскроши тыквы этим ворошиловским стрелкам.
– Всех класть или кого оставить?
– Начни с этих гребанных автоматчиков. А дальше посмотрим.
– Не вопрос, командир…
– Черт бы вас побрал! – бурчал тощий поджарый мужик лет сорока – один из двоих пожаловавших на перевал гостей в камуфляже и без знаков различия на погонах, – надо ж помимо боевых навыков и мозги иметь!
– Мда… Мышцам извилины ни к чему; мышцы должны быть гладкими и объемными, – чесал затылок его коллега – полный шатен лет сорока пяти, – задали бойцы нам задачу!…
Старлей-пограничник хлопотал возле раненных подчиненных и ждал пограничную "вертушку". Командир группы спецназа, расхаживал поблизости от прибывших сотрудников контрразведки и, молча играл желваками, слушая их негодование.
Погодка, наконец-то, наладилась: моросящий дождь закончился, небо прояснилось, ветер стих; сквозь медленно ползущие облака проглядывало вечернее солнце. Сии атмосферные изменения позволили после короткого доклада по радио о ликвидации каравана примчаться с равнины транспортной "восьмерке". На ее борту помимо местного начальства и прибыли офицеры контрразведки. Оба бегло осмотрели собранное и уложенное ровным рядочком оружие бандитов, обратив особое внимание на два скорострельных автомата незнакомой конструкции с навинченными для увеличения дальности стрельбы стволами. А потом заинтересовались двумя трупами мужчин явно не кавказской национальности. Оба были убиты выстрелами из снайперской винтовки в голову…
Сержант Рябина сидел в сторонке. Надув губы, и не понимая причин обозленности залетных господ, десятью минутами ранее наоравших на него, он разобрал винтовку и остервенело протирал промасленной тряпицей затворную раму…
– Взгляни, – обмолвился поджарый контрразведчик.
Толстый оставил ранец из плотного капронового материала и обратил взор на странную жестяную коробочку, наполненную каким-то желтоватым суглинком.
– И флакон с жидкостью, – добавил коллега и легонько потряс сосудом возле уха.