Уратмир

Буркин Дмитрий Олегович

Ну, пойдём! Комната… она там, старшая дочь Орсы робким голосом пригласила Дэмо наверх.

Этот застенчивый голос отозвался в душе юноши неудержимой покорностью. Дэмо никогда и ничего не боялся, а тут, кроткий тихий голосок хрупкой и, безусловно, великолепной от природы девушки заставлял его коленки трястись от страха. Он шёл за ней не от уверенности, а от страха желания. Этой ситуацией не преминул воспользоваться Тойй. Видимо, в нём взыграли гены, плюс желание отомстить брату за все его многочисленные подколы:

Дэмо, она такая красивая, что за ней идти страшно!

После этой, бьющей в самую цель, реплики Тойй громко рассмеялся и удрал в комнату, где Смэк и Вир увлечённо болтали о рыбалке.

Немногочисленные слова, изящные жесты, нежный

голос и несравненная улыбка Лики казались Дэмо лучшими на всём Рио-свете. Такой приятный холодок посетил его впервые за всю жизнь. Следуя за ней по порожкам, он постоянно спотыкался. Во всех движениях молодого плиамца просматривалась растерянность, порождающая неуклюжесть. Лика потихоньку хихикала, а Дэмо при этом улыбался, сам не понимая почему, и этим ещё больше радовал её. В очередной раз, неловко споткнувшись о порожек, он ввалился в комнату Лики, чем вызвал очередное беспокойство хозяйки о здоровье гостя.

Оглядываясь по сторонам, он обратил внимание на преобладающие молочные тона окружающего помещения. Здесь было много мягких игрушек, которые органично сочетались с большим количеством книг. Весь этот интерьер указывал парню на то, что Лика - натура мягкая и умная. Неловкое молчание прервала ещё одна нелепая непроизвольная выходка Дэмо, возникшая после того, как он увидел интересную статуэтку, стоящую на тумбочке. Это была изящно выточенная птичка Шио, сделанная из хрупкого оперения таинственных вестников погоды. Желая хоть как-нибудь начать разговор, неудачным движением он попытался взять её и произнести речь о том, что эта фигурка похожа на те печеньки, что делает его мама. Не успев даже открыть рот, он услышал остережение. Лика быстро вскочила с кресла со словами:

Нет! Не трогай! Положи! Она очень хрупкая!

Дэмо обронил фигурку на пол. В тот же миг она раскололась на две части. Жуткий страх повис в воздухе. По реакции Лики он сразу понял, что эта вещица была ей очень дорога. Резко нагнувшись, он хотел поднять обе части, но не успел. Ему досталась только одна половинка, другую подняла девушка. Юноша, задыхаясь, пытался оправдаться, но только и успел сказать:

Прости, прости, пожалуйста! Я починю и она будет как новая.

Перебив и без того напуганного и зажатого Дэмо, Лика взяла себя в руки и со свойственной ей благородной мудростью, доставшейся от матери, сказала:

Дэмо, не дёргайся, успокойся! Она уже разбилась. Оставь эту половинку себе. В нашей жизни нет места случайностям, если это случилось, так тому и быть. Мы были здесь вместе и в этом виноват не только ты. Оставь эту половинку себе как мой подарок. Она будет напоминать тебе о том, что мы каждую секунду несём ответственность не только за нас, но и за окружающий нас мир. А самое главное, она будет напоминать тебе обо мне. Она ещё раз улыбнулась.

После этих слов они стали лучше понимать друг друга. Девушка уже не казалась молодому плиамцу такой наивной и застенчивой. Не по годам развитая рассудительность и тактичность даже в такой ситуации характеризовали её с самой лучшей стороны. Дэмо осознал, что тоже нравится Лике. Его закрепощённость вмиг исчезла, по его телу пробежала дрожь надежды. Тут же они оба засмеялись, фиксируя взгляд друг на друге. Та искра и то стопроцентное чувство единения и наслаждения от простого присутствия друг друга назывались на Плиаме «восторг в родном взоре». Теперь их души объединились. Дэмо снова стал естественным. Он без умолку рассказывал понравившейся девушке о своих увлечениях, о том, как они выиграли кубок по стрижлогу, о том, что Тойй хочет попасть в сборную команду и как из-за этого над ним подшучивают. Девушка с большим увлечением слушала его, ей все больше и больше нравился этот молодой плиамец. А Дэмо, в свою очередь, понимал, как Лика дополняет его.

Время для них летело незаметно. Их увлекательная беседа была перебита Аайей:

Дэмо, собирайся, пора домой.

Этот голос поймал его во время прыжков по дивану Лики. Выразительно жестикулируя, он демонстрировал, как поймал победный мяч сезона, а обворожительная плиамка громко смеялась.

В этот момент совершенно спонтанно, просто от сильного желания Дэмо пригласил Лику на свой выпускной в качестве своей спутницы.

Слушай, Лика, пойдём со мной на школьный бал?

Этот вопрос застал её врасплох. Юноша и сам не понял, что сказал это так, будто эти слова были криком его души. Ему опять стало страшно и неловко от вырвавшихся изнутри слов. Выражение его лица стало опять глупым и до боли забавным, что опять рассмешило Лику. Её смех немного облегчил тяжёлую ношу ожидания ответа. К счастью, Лика не стала долго медлить и сказала:

Да, Дэмо, я пойду с тобой, ну как я могу упустить такой шанс посмеяться над тобой.

Эти слова подарили ему крылья. То, что он почувствовал в этот момент невозможно описать словами, да это и не нужно. Яркие краски жизни были просты в объяснении. Миг совершенного ответа «Да», полученого от существа, взаимность которого наделяла тебя смыслом жизни, легко раскрывал суть, которая тебе необходима. Оказывается, она кроется в том существе, от которого ты ждал этого «Да».

Чувства переполняли Дэмо. В этот миг парню хотелось только одного: «бежать, бежать и не останавливаться, бежать со своим счастьем». Он спрыгнул с дивана и был похож на забавного маленького мальчика, которому подарили самый желанный подарок. Повторный крик Смэка поторапливал Дэмо. Уходить он не хотел. В спешке, опять споткнувшись, он попрощался с Ликой, которая тоже очень хотела, чтобы он остался. Выбежав в коридор, парень опять вернулся, чтобы сказать:

Лика, я завтра зайду к тебе после школы, чтобы поговорить с твоим отцом и официально пригласить тебя на мой выпускной.

На что Лика одобрительно кивнула. Эти мгновения замерли в сердце Дэмо. Каким-то немыслимым образом ему удалось привести себя в чувства и быстрым полубегом рвануть вниз. У выхода уже стояли одетые в верхние одежды родители, маленькая Мика на руках у Тойя и хозяева дома, которые, судя по теплому объятию, явно сдружились и сошлись характерами. Особенно это было заметно по разговору отцов. Смэк прибывал немного в туманном состоянии и все время без умолку твердил более адекватному Виру о том, что они поедут на самое рыбное место в окрестностях Кирта и что только он знает, как ловить там «миру», и на что она клюёт, а ради их большого зарождающегося братства он научит гостеприимного соседа своим хитростям. Мать и Орса были обрадованы благоподобным выражением лица Дэмо. Эта очевидность наталкивала их на определённые позитивные мысли.

Они все вместе вышли на улицу и тут выяснилось, что Вир хочет засеять фасадный газон у дома пурпурной травой. Эти слова означали, что Вир тоже болеет за «Пурпурную траву». Радости Смэка не было предела, и без того понравившийся ему новый приятель оказался ещё и собратом по фанатским убеждениям. Смэк сразу отреагировал на это громким возгласом в сторону Вира:

Брат мой, я тоже болею за «Пурпурную траву»!

Этот позитивный, удачный вечер превратился для Смэка в обретение собрата по оружию на этой улице. Вир и Смэк ещё раз обнялись. Слова Вира о посеве «Пурпурной травы» были не случайны. В момент переезда он, естественно, видел, чем усеян газон Смэка, и понял, что они болеют за одну и ту же команду, поэтому приберёг сообщение о «Пурпурной траве» на прощание, чтобы еще больше усилить хорошее впечатление от удачного вечера.

Оказавшись дома, Смэк весь вечер без перерыва твердил Аайи, как ему понравился Вир и как у них много общего, и что их души родственны. Аайя тоже была в хорошем настроении. Её радовал появившийся огонёк в глазах Дэмо. Это были искренние материнские чувства и простое желание матери видеть своих детей счастливыми. Теперь она не боялась отпускать сына куда угодно, зная наверняка, что её мальчик обрёл правильный смысл жизни плиамца. Она осознано понимала и чувствовала, что Дэмо больше никогда не сделает глупость, так как в нём появилась счастливая любовь. А для матери высшая ценность знать то, что её ребёнок обрёл счастье. И теперь её даже не напрягало постоянное жужжание Смэка о своём новом брате.