Уравнение с несколькими неизвестными
Шрифт:
– Тогда зачем мне соглашаться на ваши условия?
Так, они говорят уже минуты две, ещё одна, максимум полторы, и нужно отключаться и уходить.
– Потому что у вас нет даже намека на место, где хранится вторая половина содержимого той карты памяти. Я не настолько наивна, чтобы не разделить информацию и не спрятать её в разных местах, - Инна потихоньку двинулась на выход, старательно огибая места особо плотного скопления покупателей.
– Признаться, вы меня приятно удивили, - Виталий Николаевич выдержал паузу, прежде чем ответить. – И это все ваши условия?
– Да, - она оглянулась и,
– Вы на удивление скромны.
– Нет, извините, забыла ещё одно условие – завтра в одиннадцать, когда я позвоню, Сергей должен быть возле вас.
– Вы хотите променять меня на него? Инночка, вы разбиваете мне сердце, - смех у Тихонова-старшего был приятный, без злой насмешки или иронии, хотя и с некоторой ноткой снисходительности. – Хорошо, мой сын будет рядом, если это вас успокоит. Может, вам нужна помощь? Скажите, где вы, и уже через несколько минут приедет мой шофер и привезет вас в безопасное место, там мы сможем нормально поговорить.
– Виталий Николаевич, то, что я молодая, ещё не делает меня полной дурой. Вы, скорее всего, уже знаете, где я, звонок отследить несложно. Так вот – не нужно никого отправлять, к тому времени, как они приедут, меня тут уже не будет. Всего хорошего и до связи через сутки, - последние слова она выпалила скороговоркой, после чего прервала разговор и, вообще отключив мобильник, нырнула в первую попавшуюся маршрутку.
Только оплатив проезд и усевшись на свободное место, Инна обратила внимание, что едет автобус совсем не туда, куда ей нужно. Что ж, это даже к лучшему, если кто-то и запомнил, куда она делась, пусть ищут её в том районе.
Выскочив на конечной остановке, девушка невольно передернулась, увидела, что стоит, практически, посреди чистого поля. Ну, относительно чистого – выглядывающий из замешанного на песке снега асфальт был покрыт пятнами от машинного масла, какими-то обрывками газет, мелким пластиковым мусором… Невдалеке темнел приземистый комплекс гаражного кооператива да пара забегаловок быстрого питания для водителей.
Чтобы эта поездка не получилась совсем уж бессмысленной, Власова включила обратно свой доисторический мобильник и набрала номер службы поддержки. Потому что это был единственный абонент, дозвонившись до которого, можно было с успехом провисеть на линии в ожидании ответа оператора хоть полчаса. Мысленно поблагодарив аппарат за долгую и безотказную службу, Инна подошла к источающей даже в такую погоду удушающие миазмы помойке и бросила его в самый заполненный контейнер, постаравшись сделать так, чтобы сотовый провалился поглубже. После чего быстренько вернулась на остановку и запрыгнула в маршрутное такси, собираясь ещё чуть-чуть попетлять по городу.
Некоторое потепление вновь принесло осадки, причем, не банальный снежок, а самую настоящую метель. Видимо, довольно поздно пришедшая зима решила сразу реабилитироваться, утопив город и окрестности в сугробах. Поэтому поездка к бабе Дусе начала отчетливо отдавать авантюрой – ещё неизвестно, расчищены ли дороги, или Власовой придется прорываться через заносы и наметы. Так что теперь приглашение Алены пожить у неё стало именно тем, что нужно и наиболее рационально – даже с учетом того, что Женька старше на восемь лет, и когда
Немного поплутав по городу, девушка, наконец, выпрыгнула на нужной остановке, уставшая и вымотанная до такой степени, что хотелось упасть и проспать суток двое. Но, как выяснилось, «дивный» день ещё не закончился, преподнеся очередной сюрприз.
– Инна, постойте.
Черт! От этого голоса ей захотелось не остановиться, а рвануть, не особо глядя под ноги. Может сделать вид, что она ничего не слышала, и пойти своей дорогой? Так ведь с него станется посмотреть, куда направилась «невестушка». Не имея особого выбора, Власова повернулась, даже не пытаясь симулировать улыбку.
– Здравствуйте, Константин Дмитриевич.
– Добрый день. Я все никак не могу до вас дозвониться, - Эрмидис и сейчас был настолько элегантен и картинно красив, что у Инки свело скулы, словно она лизнула лимон. Темно-серое кашемировое пальто, лежащие в тщательно продуманном порядке волосы, лицо, от которого просто веяло уверенностью в себе и своих действиях. А девушка поблагодарила себя за то, что отказалась от Аленкиного бутерброда – при одном взгляде на институтский секс-символ её начало ощутимо подташнивать.
– Наверное, проблемы со связью, - она не собиралась поддерживать светскую беседу, торопясь сбежать из-под взгляда ледяных светлых глаз.
– Возможно. Мы с вами так и не договорили, вы так поспешно ушли, - мужчина никак не высказал своё недовольство, но Инне хватило ровно одной секунды, чтобы окончательно увериться – лучше её вообще отчислят, чем прожить хоть час рядом с ним. Если Сергей заставил почувствовать себя просто дурой, то при одной мысли о совместной жизни с Эрмидисом она совершенно отчетливо ощутила себя проституткой. Какая разница, за что продаваться – за деньги или что-то другое?
– Да, я помню. Мне, безусловно, лестно, что вы обратили на меня внимание, но, к сожалению, вынуждена ответить отказом.
– Могу я узнать причину?
– Инка даже не смутилась, открыто встречая его взгляд, в котором было удивление, недоумение, и, она могла в этом поклясться, злость:
– Это не имеет отношения к вам. Решение связано с моей личной жизнью.
Интересно, если бы она сказала, что её воротит от одной мысли о нем, это стало бы уважительной причиной для отказа? А уж подумав про то, что потом пришлось бы лечь с ним в постель, девушка и вовсе судорожно сглотнула, стараясь сдержаться и не испачкать ему пальто.
– Что ж… Жаль. Не смею вас больше задерживать, - Константин Дмитриевич резко развернулся и быстрым шагом пошел в сторону корпуса института.
Почему-то Инна была уверена, что только что её исключили из программы обучения по обмену. И поняла, что не жалеет об этом. Да, возможность прослушать курс лекций в Мюнхене, конечно, заманчива. Более того – это решило бы некоторые её проблемы, до девушки все четче доходило, что Сергей вряд ли милостиво забудет такое унижение, которому она его подвергла. Да и плюс то, что ему ещё предстоит… Ладно, она найдет, как справиться со всем этим. Зато сейчас она чувствовала себя именно женщиной, которая пусть и допускает ошибки, но принимает решение сама.