Урброс
Шрифт:
— Закончилось? На меня тоже иногда накатывает так, что хочется головой об землю биться. Ты как вообще, нормально?
Сначала не понимаю о чём она спрашивает. Руки и ноги целы, всерьёз меня никто не ранил. Тело болит от ударов плети Брена, но это не критично. Хотя осмотреть и обработать раны, не помешало бы.
Потом до меня доходит — девушка имеет в виду психологическое состояние. И судя по тому, что ещё не перебралась на мою сторону ручья, опасается агрессии с моей стороны.
— Уже в норме. Ты знаешь, где мы и что происходит?
Поджимает
Глянув на массивный труп, лежащий в ручье, вспоминаю о связанном карлике. А ещё о сумке, которая лежит на поляне.
Развернувшись, делаю шаг в обратном направлении, а за спиной снова звучит голос девушки.
— Если я сейчас к тебе подойду, ты не набросишься?
Притормозив, оборачиваюсь к ней.
— Собирайся я с тобой что-то сделать, оставил бы привязанной к дереву. Нахера освобождать женщину, если потом сам собираешься взять её силой?
Последние слова снова вызывают какое-то оживление в моей памяти, но к счастью в этот раз обходится без потока образов из памяти. Хотя сам факт заставляет меня напрячься. Я что, ещё и насиловал кого-то в прошлом?
Задав самому себе этот вопрос, трясу головой. Это не моя память. Ни одно из воспоминаний не имеет отношения к моей настоящей жизни. Не знаю, откуда они взялись в моей голове, но это всё точно чужое. Внедрённое извне. Не может человек прожить столько разных жизней, а потом ещё и разом всё вспомнить.
Шагаю вперёд, а за спиной слышится отрывистый выкрик — девушка всё-таки перемахнула через ручей. Догнав меня, пристраивается с левого боку и осторожно косится. Потом оглядывается назад.
— Может того громилу стоило обыскать? У него может оказаться что-то полезное.
Обогнув очередное дерево, озвучиваю ответ.
— Его дубину всё равно не поднять. А на поясе ничего не было — я успел всё рассмотреть, пока мы сражались. Единственное, что можно взять, это звериные шкуры. Но не думаю, что они нам сейчас пригодятся.
Боковым зрением улавливаю, как та чуть поджимает губы. Возможно считала, что я банально не подумал о трофеях и теперь стану рассыпаться в благодарностях. Впрочем, плевать о чём она там думает. Сейчас меня интересует вопрос нашего местонахождения и путь, по которому можно выбраться из этого безумия.
Выйдя на поляну, вижу карлика, который уже подкатился к бревну и приподнявшись, пытается развязать себе руку, цепляясь полоской кожи за торчащий сучок.
Сорвавшись с места, толкаю мелкого уродца в спину, впаяв лицом в землю. Проверяю надёжность узлов. Потом переворачиваю лицом вверх и вижу, как на лице этого зелёного недоразумения появляется выражение полного изумления.
— Ты убил Брета? Мясо прикончило двух охотников? Что не так с этим миром?
Никакой у них фантазии на имена, надо сказать. А появись у той массивной образины внук, он бы его как назвал? Бресом? Или Брефом?
Приходится ещё раз тряхнуть головой, отгоняя в сторону лишние мысли. Стресс даёт о себе знать — разум пытается успокоиться, фокусируясь на любой ерунде, что оказывается в поле его внимания.
Демонстрирую карлику окровавленный тесак. Когда вид испачканного лезвия полностью привлекает его внимание, подношу оружие к лицу, почти прислонив его к щеке пленного.
— Я буду задавать вопросы, а ты отвечать на них. Чётко, ясно и по делу. Если мне что-то не понравится, отрежу ухо. Следом выколю глаз. А когда совсем достанешь, перейду к отсечению гениталий. Ты меня услышал?
Моргнув, перестаёт коситься на сталь около своего лица и упирает взгляд в меня.
— Толб услышал. Но ты ведь спросишь о том, где находишься и как сюда попал. Мясо всегда о таком спрашивает. Тупая еда.
Голос чуть подрагивает, но мозги карлика точно работают лучше, чем у более крупных членов небольшой банды.
Мгновение размышляю над услышанным. Потом формулирую следующий вопрос.
— Что это за место? Раз ты здесь живёшь, то должен его как-то называть, верно? Как сюда попадают такие, как я? Откуда берутся такие, как ты или Брен? Что тут происходит?
Пленник печально кривит лицо.
— Толб ведь сказал, что ничего не знает. Зачем ты спрашиваешь то, на что нет ответа?
Вздохнув, прижимаю лезвие тесака к его уху и карлик сразу же начинает лепетать.
— Стой-стой. Зачем так сразу резать? Брет называл это место Тёмным лесом. А сами мы живём в Зелёных рощах. Это в дне пути отсюда. Мясо всегда появляется в Тёмном лесу. Никто не знает, как именно. Просто, р-раз и под деревьями разбросаны аппетитные людишки. Наклоняйся и бери, ничего сложного.
Бред какой-то. Тёмный лес, зелёные рощи — а дальше, что? “Синие озёра” и “Высокие горы”?
— Как отсюда выбраться?
Изумлённо хлопает ресницами.
— Куда выбраться? Как?
Выругавшись, смыкаю пальцы левой руки у него на горле и тяну на себя, приподнимая тушка над землёй. Слегка надрезаю его ухо лезвием тесака. Яростно шепчу.
— В цивилизацию выбраться, мелкий ублюдок. К своей старой жизни.
Карлик тихо поскуливает и сразу же принимается засыпать меня словами.
— Это теперь и есть твоя жизнь, мясо. Другой не будет. Вы все твердите о каком-то прошлом и своих жизнях, но можешь об этом забыть. Толб ходил в самые дальние уголки этого мира и везде натыкался на стены. Отсюда не выйти, мясо. Выхода нет.
Угу. И скоро рассвет. А кто-то всё никак не допишет пару фраз кровью на стене метрополитена.
— Объясняй понятнее. Что за стены? Куда ты ходил? Сколько вас таких ещё здесь?
В голове снова начинают плыть образы, а рядом на землю опускается девушка. Глянув на меня, осторожно кашляет.