Урфин. Захват
Шрифт:
Затуманенным взором Демид с трудом различали предметы, трясущиеся руки разбрасывали ненужное барахло, наконец, под грудой хлама нашлась свеча, тут же вспыхнула спичка.
Демид выставил перед собой горящую свечу, яркие всполохи плясали перед глазами, стараясь не сильно колебать пламя, Демид вернулся в большую комнату.
Дрожащей рукой поставил свечу на пол, схватил карандаш и принялся лихорадочно писать на тетрадном листке, но буквы не складывались, в самую важную минуту его мозг подводил.
Сотрясаемый рыданиями, Демид, никак не мог сообразить, чего он все-таки хочет, начинал писать, зачёркивал, пробовал снова…
В итоге, перечёркнул все и, поверх собственных каракулей, крупно вывел:
«ХОЧУ! ХОЧУ! ХОЧУ!»
Взгляд сам собой обратился к небесам, губы раздвинулись и вопль, подобный безумному крику дикаря, вырвался из самых глубин души. Демид призывал невидимую силу.
Листок с надписью коснулся огня, и мгновенно вспыхнул, а Демид повалился на пол и потерял сознание.
Глава 7
Темнота – слово, отражающее мир старого демона. Вас, когда-нибудь, окружала темнота? Не обычная полутемнота, с уличными фонарями яркой луной и светящимся окном неутомимых полуночников, а полная, абсолютная чернота, куда свет не проникает и можно передвигаться лишь на ощупь? В такой темноте жил Намтар – демон, которому давно перевалило за 9000 лет. Усилием воли злой дух отгонял тьму, поддерживал свое существование, но силы покидали его, воля слабела, и тёмная бездна медленно побеждала. Конец был близок…
Как становятся демонами, откуда они берутся, кто рождает этих страшных существ?
Когда-то давно, на заре человечества, Намтар был человеком. У него была мать, братья и сёстры. Но с ранних лет дерзкий мальчик не желал обычной человеческой судьбы.
Намтара влекли: власть, богатство, удовольствия, и еще большая власть.
Деревенский колдун хотел исправить мальчика, привить ему стремление к духовному миру, но все бесполезно, Намтар был частью земли.
Старого шамана боялись, никто не хотел становиться его учеником, и лишь Намтар вызвался добровольно. Магия это высшая власть, окончательный закон, и потому колдовство влекло юношу. Большая власть опасна, за неё приходится дорого платить. Ведь любой человек, даже вождь, имел право на ошибку, но колдун никогда! Если колдун ошибался, его убивали. О, вы, современные исследователи, уверяющие, что первобытные шаманы просто дурачили соплеменников, если бы это было так, никто из них не дожил бы до седин. А шаман стар, старше любого в племени.
Молодой Намтар пошёл учеником мага, и с того дня от магических талантов зависела его жизнь.
Ему повезло, он оказался талантлив, и, впитывая знания как губка, Намтар быстро оставил своего учителя позади.
Однако ему оказался не интересен иной мир, его учитель мечтал достойно уйти, а ученик желал навечно остаться. Тонуть в наслаждении, продлить удовольствие до размеров вечности, вот, на что тратил Намтар полученные знания.
Аппетит, как известно, приходит во время еды, и удовольствия становятся понятны лишь тогда, когда насладишься ими.
Скоро молодого шамана уже не прельщали обычные радости. Да и много ли у человека желаний? От пресыщения рождается разврат.
Намтар сделался ужасом племени, его магическая власть была абсолютна, и он пользовался ею. Брал что хотел – отнимал жен от мужей, детей от матерей, – но вскоре и это наскучило, в нем проснулась кровожадность.
Его мрачный дом, окруженный высоким забором с длинными пиками, на которых болтались человеческие черепа, соплеменникам снился в кошмарах. И кто знает, может быть, эти кошмары еще долго преследовали их потомков, как отголоски эха, передаваясь по человеческим генам?
Намтар совершил много злодеяний, но самое первое запомнилось ему навсегда, и память заботливо хранила дорогое воспоминание…
Тихий солнечный день располагал к размышлениям. Яркое солнце высоко поднялось, деревья, словно мохнатые гигантские лешие, махали ветвями, тропинка вела прочь от деревни.
Намтар задумчиво шёл, ноги мягко ступали по зеленому травяному ковру, потревоженные птицы недовольно кричали. Шаман как всегда один, мысленно спорил с каким-то невидимым собеседником, и этот проклятый собеседник в сотый раз яростно доказывал ему, что вечной жизни нет.
Вдруг справа хрустнула ветка, взлетела стайка маленьких птичек, кустарник зашевелился, и на тропу выскочила девочка. Взмокшие тёмные пряди облепили детский лобик, грудь ребенка высоко вздымалась и тут же опускалась, улыбка озаряла лицо радостным беззаботным счастьем. Девочке не больше пяти-шести лет, симпатичные ямочки украшали щёчки, смуглое тело дышало молодостью. Девочка блестела и искрилась, словно капля юности.
Увидев Намтара, малышка замерла, её маленькие ладошки прижались к щекам, глаза расширились.
Намтар был уже давно не молод, и ему вдруг захотелось сорвать этот юный росток, испить свежую каплю, омыться юной чистотой. Можно ли вновь пережить детство и юность?
– Эя! Где ты, дурочка?.. – прозвучал за деревьями, нежный женский голос.
Из кустов выбежала женщина.
Женщина заметила Намтара, её лицо побелело, как полотно, согнувшись в поклоне, она обняла ребёнка.
– Пойдём, пойдём малышка… – ласково касаясь губами детской головки, испуганно шептала женщина.
Тем же вечером женщину и девочку привели к шаману.
Девочка с испуганным лицом шагнула за забор утыканный черепами – проклятое место, где даже трава росла неохотно, а случайно приблизившиеся к дому деревья искривлялись и сохли.
Упиваясь свой безграничной властью, Намтар хищно наблюдал, как мать с дочерью жмутся друг к другу.
Видеть перед собой жалких существ покорно склонившихся, ощущать свое могущество, сознавать, что ты – повелитель мира, разве есть что-то прекрасней?
Однако простой власти, Намтару, уже давно было недостаточно, ему не давала покоя жажда обладания душами. Повелевать людьми хорошо, но повелевать душами – верх магического искусства.