Уроборос
Шрифт:
Торемун ничего на это не ответил. Где-то он уже слышал подобное и знал, что спорить бесполезно. Верховный правитель не говорил бы так, не будучи полностью уверенным. С минуту подумав, Бакари продолжил разговор.
– А как же наши зонды, что до сих пор бороздят дальние миры?
– Тебе предстоит собирать экспедицию вслепую. На это понадобится не один год, но как только сигнал с зонда, одного или многих, осветит нам путь, мы будем готовы.
– Мы ждем уже более ста тридцати лет и нет никакой гарантии, что это случится в ближайшее десятилетие. Тем более, что до ближайшей
– Я очень ценю тебя и твое мнение, Бакари-ран, – Верховный правитель смахнул с плеча первые капли дождя, затем жестом предложил пройти в дом, – Но таково мое бремя. Такова моя ответственность.
– Выходит, мы полагаемся на случай?
– Нет, – твердо ответил старец, – Мы не полагаемся на случай, а готовимся к нему.
– Не ускорит ли гибель человечества наш сбор? Такая операция будет очень затратной. Нам понадобятся все наши силы. И еще, – Бакари терял своеобразное спокойствие и самообладание, – Не вспыхнет ли из-за всего этого людская паника? Не спровоцирует ли экспедиция социальную напряженность?
– Говорить с тобой, Бакари-ран, все равно что беседовать со своими мыслями, – Верховный правитель уселся в кресло и предложил собеседнику последовать его примеру, – Я думаю, что нет. Мы находимся на необходимой ступени эволюции, и наше воспитание, наша самоотдача и самопожертвование сделают свое дело.
– Всех нам не спасти.
– А я считаю, спасти. Мы будем действовать разными путями. Население слишком велико, чтобы перебросить всех на новое место в далеком космосе одним махом. На это у нас не хватит ресурсов. Но я вижу выход. Нам нужно лишь перевести значительную часть, а оставшимся здесь людям будет гораздо легче. Они будут меньше потреблять и таким образом отодвинут свою гибель еще на несколько веков.
– Что это за жизнь получается? Какая радость от этого? Целые поколения будут чувствовать, как смерть идет за ними по пятам.
– А разве мы сами не находимся в таком положении? – улыбнулся Верховный правитель, – Смерть такая же часть жизни. Она нисколько не мешает радоваться каждому дню.
– И когда я могу приступать к поручению?
– Я хочу, чтобы это занимало все твои мысли. Принимай это как свой долг. В день нашей обычной встречи я соберу Верховный совет, там будут все старейшие рода и на нем мы встретимся с тобой вновь. Нам найдется тема разговора.
– Вы соберете всех, чтобы обсудить эту же проблему?
– Да, разумеется. С этим нельзя медлить.
– Почему же именно сейчас? Гибель целой цивилизации не вспыхивает как спичка и протекает не столь же стремительно. Расскажите, что известно. Так будет гораздо легче выполнить долг, возложенный на меня.
– Ты замечал, как резко двинулись времена года? Читал о природных катаклизмах на юге? Все развивается куда более стремительно. При определенных условиях возможна даже утрата атмосферы. Вот как! Почему же процесс должен быть растянут на века? Я думаю, совсем нет. Мы ведь говорим про активную фазу гибели, про последнюю? А не забыл ли ты, Бакари-ран, что мы уже как тысячу лет подводим к этой гибели? Время пришло. Все остальное ты узнаешь через два дня.
Через несколько минут Бакари уже
Илин
– Доброе утро, госпожа. Вы просили разбудить Вас в восемь, – в голосе, который сперва мог показаться человеческим, был слышен неестественный для человека тон, – Я взял на себя смелость и задержал часы на пять минут. Надеюсь, Вас это не разозлит.
Илин открыла глаза. За плотными шторами ее спальни был слышен шум.
– Дождь? – спросила она в пустоту.
– Сильный.
– Когда же он закончится…
– По прогнозу синоптиков, солнце должно показаться завтра после полудня.
Илин села на край кровати. Их спальня с Бакари была светлой, просторной и находилась на втором этаже дома семьи Торемун. Из-за плотных штор и непогоды в комнате все еще царила темнота.
– Азис, кто дома?
– Только Амен, находится у себя в комнате. Он спит, дыхание ровное. Разбудить его, госпожа?
– Не надо, я сама. Включи неяркий свет здесь и в ванной комнате.
Только она произнесла эти слова, как зажглись светильники у изголовья кровати. С полуоткрытыми глазами Илин наощупь нашла свой халат и надела его.
– Помочь с завтраком?
– Пока ничего не нужно, я позову.
После утренних процедур Илин заметно ободрилась. Шаги ее худых босых ног звонко отзывались в тишине, пока она спускалась на кухню, весело напевая под нос.
Достигнув цели, Илин остановилась у зеркала на первом этаже. В нем отразилась красивая стройная женщина сорока лет с темными русыми волосами. Зеленые глаза Илин живо осматривали полумрак помещения.
– Зажечь свет, подогреть воду, открыть шторы, – командовала хозяйка.
Дому не нужно было повторять дважды. Тут же зажегся свет на кухне, включился чайник и открылся отличный вид на внутренний двор. Илин с минуту молча смотрела на улицу, после чего покачала головой.
– Впрочем, все неплохо, – сказала она своим мыслям.
– Госпожа, Амен открыл глаза.
– Соедини меня с ним.
– Говорите.
– Амен, дорогой, – голос Илин в ту же секунду зазвучал в комнате младшего из Торемун, – Спускайся к завтраку как только будешь готов, но сильно не задерживайся. У нас не так много времени.
– Хорошо, мам, – отозвались стены на кухне.
Спустя некоторое время вошел Амен. На нем был хорошенький темно-зеленый костюм и белая водолазка. Такая форма отличала учеников первого этапа от остальных. Мальчик для своего возраста был среднего роста, худенького телосложения. Светлые волосы его чаще растрепаны, а широкие глаза темно-синего цвета были отличительной чертой рода Торемун.
– Доброе утро, – сказал он.
– Доброе, Амен. Молодец, что так быстро собрался. Готов к новому дню?