Урод
Шрифт:
Ден-Ли сидел на крыльце, нервно поглядывая на улицу.
– Если она за него замуж выйдет, я вообще никому не буду нужен, - сказал он, когда Антракс сел рядом, отложив трость.
– Ты, правда, так думаешь?
– А что, нет?
– Она любит тебя и будет любить с кем бы она ни была и сколько бы ни родила детей, а ты всегда будешь ее первенцем.
Ден-Ли скривился.
– Ты всех остальных любить будешь больше, они-то будут твоими племянниками.
Антракс растрепал мальчонке волосы:
– А ты останешься названным сыном, так что не волнуйся, если будет грустно в Эштаре, ты всегда можешь приехать сюда.
– А может, я сразу останусь?
Антракс вздохнул.
– Ты оставишь ее сейчас, когда ей нужна помощь? Она родит в начале весны, а ты не будешь помогать ей нянчить малыша?
Ден-Ли скривился.
– К тому же, скоро семь лет исполнится моему брату Мадаре, и я уверен, что вы поладите, да и за малыша Дейшу мне будет спокойнее, если ты будешь с ними.
Ден-Ли посмотрел на Антракса с интересом.
– Ты просишь меня присмотреть за младшими братьями? – уточнил он.
– А почему нет? Им нужен хороший товарищ. Они пока маленькие, но это же не будет длиться вечно, а Мэдину и Шардару не до них теперь.
– Ладно, - согласился Ден-Ли. – Но ты подаришь мне на день рождения собаку!
– Договорились, - согласился Антракс, протягивая мальчишке руку.
Ден-Ли с важным видом ее пожал и убежал играть с местными мальчишками. Все оказалось решаемо.
Лилайна сидела в кабинете короля. За полгода он сильно изменился. В нем откровенно смешалось две культуры. Большой стол из красного дерева, поставленный сюда еще ее дедом, стоял на прежнем месте. На стене висел тот самый портрет, когда-то давно испорченный Антраксом в порыве отчаянного гнева на свою судьбу, а теперь отреставрированный, правда, восстановить внешность ребенка на руках женщины было просто невозможно, и потому теперь королева Ленкара была одна. Рядом расположился портрет покойного Вильяма Рен-Ро. Под портретами их родителей, смотрящими словно в разные стороны, стояла софа, обитая красным бархатом, как та, что была в комнате Антракса. В стороне от нее расположился пуфик. Кресло последнего Даргос-Рен переехало в угол. Это теперь было кресло Лилайны. Она часто сидела в нем и вышивала, пока Антракс говорил с графом Шмарном, как с королевским советником, или с кем-то из герцогов. Так она была в курсе всех событий, хотя и казалось, что почти не участвует в делах страны. Ее муж, сидевший обычно на привезенном из Эштара жестком кресле с высокой спинкой и вытянувший ногу под столом, не редко советовался с ней. Хотя обычно это заканчивалось спорами и, порою, она обижалась на его жесткие требования разумных аргументов. Часто Лилайна не могла объяснить, почему считала правильным тот или иной поступок, а он, требуя логичности, просто изводил ее своими холодными расчетами. Она наверно бросила бы давно все эти обсуждения, если бы не замечала, что он учитывает ее слова и действительно обдумывает их, даже если заявляет, что это глупости. Он считался с нею, и потому она прощала ему жестокие слова, брошенные в минуты раздражения, так же как и он прощал ей крики негодования.
Они могли ругаться в этом кабинете полдня, но потом засыпали вобнимку, уставшие от ссоры и государственных проблем.
Теперь же она снова сидела в своем кресле, просматривая письма. Это тоже была своего рода традиция. Все самое важное Антракс давно вскрыл и прочел, но письма все равно скапливались, особенно теперь, когда совсем недавно король Рейна отметил свое двадцативосьмилетние. Все хотели заверить его в своей преданности, а Антракса это только утомляло. Читая эти письма, однообразные и льстивые, она знала, что именно ее муж в итоге попросит надиктовать секретарю в качестве одного ответа для всех, а потом сделает такое лицо, словно она должна спасти его от страшной пытки.
Раньше Лилайна думала, что он может легко ответить на что угодно, найти правильные слова и аргументы, а теперь знала, что Антракс тоже готовится к важным обсуждениям, особенно здесь в Рейне, где ему нужно постоянно узнавать что-то новое, оценивать и делать выводы. К тому же он снова и снова сталкивался с культурной разницей и старательно искоренял некоторые фразы из своего лексикона.
Теперь Антракс не казался Лилайне невероятным логиком, она видела в нем просто умного и старательного человека, много работавшего, чтобы быть настоящим Королем-Солнце, и за это она любила его еще сильнее.
– Ну что там? – спросил Антракс, тихо подойдя и поцеловав ее в макушку.
Лилайна не заметившая, как он вернулся, улыбнулась, машинально коснувшись его руки, державшей трость.
– Ничего интересного, как ты ожидал, - ответила она. – Как нога?
– Поболит и перестанет, - ответил Антракс равнодушно. – Нам явно надо быть готовыми к поездке в Эштар, едва ли мы можем пропустить свадьбу наследника.
– А она будет?
– Мэдин не мой брат, если ее не будет.
Антракс отступил в сторону, спрятал трость в специальный паз за спинкой своего кресла и сел.
– Что-то я устал, - признался он.
– Ничего удивительного, ты на этой неделе почти не спал, мог бы сегодня прогулять свои больничные хлопоты.
Она подошла к нему и обняла, садясь на его левое бедро и нежно целуя в щеку.
– Я там отдохнул, - ответил Антракс, обнимая ее за талию.
– А мне написала Эллина, - сообщила Лилайна, опуская голову на плечо мужа. – Она тоже беременна.
– Тоже? – уточнил Антракс с интересом взглянув на жену.
– Я имела в виду Лен-Фень, - смеясь, пояснила Лилайна невольно краснея. – Да и что ты, знаешь же, что с нашими играми, детей не получится.
– Мало ли, - прошептал Антракс, автоматически пожимая плечами. – Просто я, правда, хочу, чтобы немного подросла.
– Ты еще скажи, что я маленькая девочка.
– Моя маленькая девочка, - поправил он ее, нежно поцеловав ее в губы, явно дразнясь.
– Вот вечно ты так.
Лилайна смущенно отвернулась, но не смога не улыбнуться и не заскользить пальцами по его руке на своей талии.
– Вообще Эллина хотела приехать сюда рожать, но Икар не отпускает ее одну и утверждает, что не может уехать.
– Что за глупости? – спросил Антракс. – И почему он сам не написал мне? Если ему нужно уехать, это не так уж и сложно организовать. Надо вообще решить вопрос с владениями в Авелоне, а то глупо как-то, имущество короля одной страны на территории другой. Это дань памяти древнему роду Эйен, но все равно может стать поводом для политических конфликтов.
Она улыбнулась, в очередной раз радуясь, что ее муж дал новую жизнь фамилии своей матери. Ее радовало, что имя ее рода слилось с именем королей страны, которую она всегда уважала и любила.
– Я напишу Икару, пусть приезжают, - заключил Антракс, коротко целуя жену в ямочку под ухом.
Лилайна только улыбалась, глядя в сторону.
– А еще мне написала герцогиня Ийван, она очень рада, что ты согласился отдать ей Армана и теперь нянчит внука. Старушка сильно переменилась, вся ее вредность после казни сына куда-то исчезла.
Антракс скривился.
– Я все еще не уверен в правильности этого решения. Это, конечно, его семья, но будет ли он счастлив среди них?
– Будет.