Урок истории
Шрифт:
Князь наводит самострел на дверь и вдруг нажимает курок. Дзинь... В это время дверь открывается и появляется внук князя Тарусского, Олег. В косяк с громким чваканьем входит стрела. Все немеют.
– В рубахе твой внук родился, - говорит первым Боброк.
– Что это?
– недоумевает юный князь.
Он с недоумением смотрит, на ошалело глядящих, на него людей, потом переводит взгляд на косяк.
– Смотри-ка, железка какая.
– Что тебе надобно?
–
– Княжна Авдотья, просила передать, там она снедь приготовила...
– Ступай вон.
Обиженный внук уходит. Старик с укоризной смотрит на Дмитрия.
– Каждое оружие требует уважения, князь. Но бить им надобно врагов наших.
– Да я ничего... Я...
– Перейдем к войску, - перебивает его князь Федор.
– Объявить надобно о наборе всех князей наших. Гонцов срочно слать надо. Я позабочусь.
– А тебе княже, - обращается он к Боброку, - надобно брать правление над ним. Так я думаю?
– Правильно, - подытожил самый молодой на совете, князь Белозерский."
Татьяна сидит со мной в буфете.
– Миша, ты тот материал, который нам рассказывал, показывал декану?
– Нет. Хотя, на всякий случай, конспект составил и у декана подписал.
– Не глядя подписал, что ли?
– А чего смотреть. Это же конспект.
– Не знаю, но понимаешь, у тебя Дмитрий не тот... Ну как тебе сказать... Он не руководитель Московского государства.
– Так оно и было. Государством руководили его советники...
– Он у тебя тронутый немного...
– Значит я что то не досказал. Дмитрий был воспитан суровыми воинами и оружие любил. Калита хотел иметь внуков воинами и добился своего. А то, что государством руководить надо, этому не успели обучить.
– Ты сегодня свободен?
– Как тебе сказать? Конспект на завтра составить надо.
К столу подошла Гюльнара.
– Здравствуйте, Михаил Иванович. Здравствуй, Татьяна.
– Здравствуй, Гюльнара, садись, пожалуйста, - предлагаю я.
– Привет, Гуль.
Гульнара присаживается на свободный стул.
– Какими судьбами, ты оказалась в нашем тараканьем буфете?
– задала вопрос Татьяна.
– Я была на лекции Михаил Ивановича.
Татьяна ошеломленно глядит на нее.
– Как же...
– А так, прошла и села.
– Ну и как?
Гульнара молчит, потом тянет.
– Здорово. Я очень хочу послушать продолжение. Зал был полон народа и я заметила, что не все были студенты...
– Это, наверно и плохо...
– Я понимаю, почему ты так сказала. Но, наверно, там было много и хороших людей.
–
– Михаил Иванович...
– Просто, Миша. Зови меня, Миша.
– Вы не могли бы сейчас поехать со мной в гости?
Гюльнара переводит взгляд с меня на Татьяну, а потом возвращает опять.
– Но я только что... Впрочем, я не могу, сегодня должен подготовиться к завтрашней лекции.
– Это прошу не я, а очень уважаемый человек.
Она опять смотрит на Татьяну.
– Ладно, Миша, я пойду. Раз какая то тайна, то не к чему вмешиваться.
Татьяна встает и, презрительно посмотрев на Гюльнару, уходит.
– Так кто же просит меня?
– Профессор Писемский.
Я с удивлением гляжу на нее.
– Простите, а почему вы...
– Папа немного приболел, - перебила она меня.
Писемский, с горлом, замотанным в шарф, сидел в большом кресле.
– А... Михаил Иванович, очень рад, что посетили старика.
– Я не знал что вы больны?
– Пустое. Хотите чаю? Гульнара, голубушка, сходи приготовь нам крепкого чайку.
Девушка, кивнув головой, уходит.
– Я с Гюльнарой познакомился на вечеринке неделю назад и не знал, что она ваша дочь.
– Гуля умница, наша гордость. Я не мог сходить на вашу первую лекцию и попросил ее послушать вас. Она позвонила мне взволнованная. Как она сообщила мне, вы говорили... некоторые вещи, весьма неординарно.
– Нет, это была вполне нормальная лекция. Я рассказывал о Дмитрии Донском.
– Так. И конечно, показали все как есть?
– Как, разве вы тоже знаете...?
– Знаю. Но знаю и другое. Дмитрий Донской это гордость нашей истории, а вы копнули слишком глубоко. Не раскаляйте обстановку, Михаил Иванович. Оставьте все как есть.
– Чему мы учим наших мальчишек и девчонок. Врать. Ну сегодня я соврал, а завтра этот парень покопается в архивах и найдет, что я много лет пачкал ему мозги. Как он ко мне отнесется потом. Мы же учим ребят, чтобы они в дальнейшем стали лучше нас.
– Вы правы, но есть партийная установка. Герои расписаны и даны нам в строгом порядке. Начинаются с Александра Невского, Дмитрия Донского и кончаются другими. Если мы нарушим это правило, нас просто уберут и раздавят как козявок.
– Но почему не Боброк, не фельдмаршал Салтыков, выигравший войну у Фридриха? Почему не те, кто заслуживает это?
– Михаил Иванович, время такое. Мы еще не пережили это время. Когда оно кончиться, поверьте старику, все будет по-другому.
– Вы уверены, что оно кончиться?