Уроки Чапека, или Этапы робоэволюции
Шрифт:
Попробуем его расширить. Подводная лодка и торпеда похожи на скоростных рыб. Здесь форму диктует прежде всего среда, законы гидродинамики. Автомобили имеют четыре колеса и две фары и в принципе могут считаться простейшими моделями лошадей или верблюдов. Роющее устройство так и называется механическим кротом. Буровые установки, выкачивающие кровь Земли - нефть, похожи на кровососущих насекомых - комаров и т. д. и т. п. Словом, эволюция техники повторяет эволюцию жизни, а функциональное сходство проявляется и во внешнем сходстве.
"Если машина должна выполнять все человеческие действия, - пишет Азимов, - то ей, действительно, лучше придать форму человека. Дело не только в том, что форма человеческого тела приспособлена к окружающей среде, - техника, созданная человеком, в свою очередь приспособлена к формам его тела... Иначе говоря, робот, имеющий форму человеческого тела, наилучшим образом "вписывается" в мир, создавший человека, а также в мир, созданный человеком. Такая форма способствует его "идеальности"".
Итак, волшебное слово произнесено! И слово это - "робот". С него; собственно, и начинается новый великий этап в историй человекоподобных автоматов,
А было это так. Однажды в мастерскую чешского художника Йозефа Чапека вбежал его брат Карел.
– Послушай, Йозеф, - еще с порога крикнул писатель, - я, кажется, ухватил идею пьесы.
– Какой?
– пробурчал художник, не разжимая зубов, в которых была зажата кисть.
Карел в двух словах пересказал сюжет пьесы, которая впоследствии принесла ему мировую известность.
– Ну, так пиши, - равнодушно ответил Йозеф, не повернув головы от мольберта.
– Не знаю только, как назвать этих искусственных рабочих. Я бы назвал их лаборжи *, но, по-моему, это слишком книжно.
– Так назови их роботами, - все так же не выпуская кисти изо рта, ответил Йозеф.
Так, по словам Карела Чапека, было найдено слово "робот".
А 25 января 1921 года, после премьеры пьесы "R.U.R.", состоявшейся в Пражском национальном театре, это слово стало интернациональным.
Куприн писал, что Конан Дойль, заполонивший земной шар детективными рассказами, все-таки умещается вместе со своим Шерлоком Холмсом, как в футляре, в небольшом гениальном произведении Эдгара По "Убийство на улице Морг".
Вся научная фантастика о роботах вытекает из гениальной чапековской пьесы и умещается в ней, как воды рек умещаются в океане.
В статье "Идеи R.U.R.а" Чапек писал: "Я хотел написать комедию, отчасти комедию науки, отчасти - комедию правды... Создание гомункулуса - идея средневековья; для того чтобы она соответствовала условиям нашего века, процесс созидания должен быть организован на основе массового производства. Мы тотчас же оказываемся во власти индустриализма; этот страшный меха
* От английского слова labour, что означает "работа".
низм не должен останавливаться, ибо в противном случае это привело бы к уничтожению тысяч жизней. Наоборот, он должен работать все быстрее и быстрее, хотя этот процесс истребляет тысячи и тысячи других существ. Те, кто думает поработить промышленность, сами порабощены ею; роботов нужно изготовлять, несмотря на то, что - или, вернее, потому что - это является военной отраслью промышленности. Замысел человеческого разума вырвался в конце концов из-под власти человеческих рук, начал жить по своим законам.
Теперь о другой моей идее - о комедии правды. Главный директор Донин по ходу пьесы доказывает, что технический прогресс освобождает человека от тяжелого физического труда, и он совершенно прав. Толстовец Алквист, наоборот, считает, что технический прогресс деморализует человека, и я думаю, что он тоже прав. Бусман думает, что только индустриализм способен удовлетворить современные потребности. Елена инстинктивно боится людеймеханизмов - и она глубоко права. Наконец, сами роботы восстают против всех этих идеалистов, и они, по-видимому, тоже правы".
Вот пять правд Карела Чапека, рожденных непримиримыми социальными противоречиями индустриального капитализма и отдаленно угадываемыми катаклизмами грядущего "постиндустриального" общества.
Правды-противоречия, правды-антагонисты. Сквозь грозовую атмосферу их противоборств гениальный фантаст провидел и глубокие социальные сдвиги, и могущество научно-технического взлета, и звериный оскал фашизма - крайней формы империализма, начертавшего на знаменах механизацию мышления и механизацию убийства.
Проблематика всех представленных в этом сборнике рассказов не выходит за рамки чапековских идей. Это, собственно, и дает право героям Фрица Лейбера ("Серебряные яйцеглавы") то и дело произносить "Клянусь святым Карелом!" В устах роботов такая божба, безусловно, оправданна, как, впрочем, и слова "Клянусь святым Айзеком! " Ибо Айзеку Азимову принадлежат три магических заклинания, три, если угодно, алгоритма, которые определили статус роботов на земле людей.
Прежде всего они положили конец поистине ритуальным убийствам. Машины более не должны были убивать своих творцов, а напротив, всемерно их оберегать, помогать в работе и скрашивать досуг. Три основных закона роботехники, скрижали кибернетической эры, гласят:
1. Робот не может причинить вред человеку или споим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.
2. Робот должен повиноваться всем приказам, которые отдает человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому закону.
3. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в какой это не противоречит Первому и Второму законам.
Эти законы знаменуют собой третий, современный этап робоэволюции. Юридически они, конечно, далеко не безупречны. И это понятно. Иначе они бы не оставляли места для любого конфликта робота с человеком, и тем самым тот же Азимов подрубил бы под собой сук и лишился бы тех острых ситуаций, на которых строятся его превосходные рассказы. Но франкенштейновские коллизии во всяком случае устраняются. И действительно, азимовский робот не способен причинить человеку сознательный вред.