Уроки итальянского
Шрифт:
— Лэдди… — задумчиво проговорила она. — Да, это не просто… У вас есть еще какое-нибудь имя?
— Боюсь, что нет, — виновато и даже немного испуганно ответил Лэдди.
— Ничего-ничего, все в порядке, — успокоила его Синьора. — Давайте придумаем вам какое-нибудь красивое итальянское имя, которое бы хоть немного напоминало ваше. Ну, например, Лоренцо! — Лэдди колебался, но Синьоре это имя, похоже, понравилось. — Лоренцо… Лоренцо… — Она повторяла его снова и снова, как будто смакуя звуки и пробуя их на вкус. — По-моему, подходит.
— А что, так называют себя все итальянцы, которых зовут Лэдди? — с детской наивностью спросил Лэдди. Мэгги ждала, прикусив губу.
— Конечно, Лоренцо! — ответила женщина с широкой радушной улыбкой.
Вернувшись в гостиницу, Мэгги сказала Гасу:
— Она — хороший человек и ни за что не допустит, чтобы Лэдди почувствовал себя дурачком. Но я готова биться об заклад, что больше трех занятий он не выдержит и бросит это дело.
Гас вздохнул. Еще одна головная боль вдобавок ко всем остальным неприятностям.
И Гас, и Мэгги — оба заблуждались относительно курсов итальянского. Лэдди полюбил их всем сердцем. Он учил фразы, которые им задавали на дом, с таким усердием, как будто от этого зависела его жизнь. Когда в гостинице останавливались итальянцы, он приветствовал гостей на их родном языке, с гордостью добавляя: «Mi chiamo Lorenzo». Итальянцы были приятно удивлены — они меньше всего ожидали встретить в захудалой ирландской гостинице портье по имени Лоренцо.
Недели сменяли одна другую, и дождливыми вечерами Гас и Мэгги нередко видели, как Лэдди вылезает из подкатившего к гостинице роскошного БМВ. Однажды Мэгги высунулась в окно и увидела, что за рулем машины сидит красивая женщина.
— Почему ты не пригласил свою знакомую в гости, Лэдди?
— Ой, нет! Констанце нужно домой. Ей еще ехать и ехать.
Констанца! Как удалось этой странной учительнице вовлечь взрослых людей в свои игры? Лэдди даже пропустил соревнование по бильярду, которое, несомненно, выиграл бы, не будь он столь сильно увлечен изучением итальянского языка. На этой неделе они проходили части тела. Лэдди и Франческе предстояло встать перед классом и поочередно показывать то на горло, то на локоть, то на лодыжку. Лэдди выучил все, что положено, назубок. «Le golo», — и он клал руку себе на шею. «Il gomito», — каждая из ладоней обхватывает локоть, а затем, наклонившись, он прикасался к «lа caviglia» на каждой ноге. Франческа ни за что не простила бы его, если бы он пропустил это занятие. А соревнования по бильярду… Что ж, их еще будет много, этих соревнований, а вот такого дня, когда они изучают части тела, уже не будет. Да и он рассердился бы не на шутку, если бы Франческа из-за какого-нибудь соревнования вдруг решила не прийти.
Гас и Мэгги в изумлении переглядывались. Пожалуй, занятия все-таки идут на пользу Лэдди. Им хотелось в это верить, поскольку все остальное пока что складывалось безрадостно: гостиницу пора ремонтировать, а они не могут себе это позволить. Они старались жить сегодняшним днем, не гадая о том, что принесет завтрашний. Ну что ж, пусть хотя бы Лэдди будет счастлив, а Роз умерла, веря, что у них все хорошо.
Временами Лэдди забывал некоторые из выученных им слов. Он не привык к таким интенсивным занятиям, поскольку в монастырской школе его не особенно нагружали знаниями. Однако на курсах от него ожидали многого.
Иногда, заткнув уши пальцами, он сидел на парапете школьного двора и зубрил фразы, пытаясь при этом вспомнить нужную интонацию. Например, фразу «Dov'e il dolore» [68] нужно произносить с вопросительной интонацией. Так обычно спрашивают врачи, когда приходишь в больницу. Если не ответишь, они подумают, что ты не знаешь, где у тебя болит, и сочтут тебя полным идиотом. Поэтому Лэдди сидел, снова и снова повторяя: «Dov'e il dolore…»
Мистер О'Брайен, директор всей школы Маунтенвью, подошел и сел рядом.
68
Где у вас болит? (итал.)
— Как идут дела? — спросил он.
— Bene benissimo, — с энтузиазмом откликнулся Лэдди. Именно так говорила Синьора, когда была довольна.
— Ну, вот и славно. Вам, значит, нравятся курсы? Кстати, напомните, как вас зовут, а то я забыл.
— Mi chiamo Lorenzo.
— Ах, ну да, конечно. Так что, Лоренцо, не жалеете, что потратили денежки?
— Честно говоря, синьор, я даже не знаю, сколько это стоит. За меня заплатила жена моего племянника.
Тони О'Брайен посмотрел на большого простодушного мужчину, сидевшего рядом с ним, и в горле у него встал комок. Эйдан Данн был прав, когда сражался за эти курсы, и они, судя по всему, удались на славу. Кто только сюда ни приходит: и жена Гарри Кейна, и какой-то гангстер…
То же самое Тони уже говорил грании, но она не верила в его искренность, полагая, что, восхваляя успехи ее отца, он просто подлизывается, пытается искупить свою вину. Поэтому Тони решил разузнать о курсах побольше, дабы убедить Гранию в том, что ему не все равно.
— Что вы проходите на этой неделе, Лоренцо?
— Мы проходим части тела — на тот случай, если в Италии у кого-то из нас случится сердечный приступ или какая другая хворь. Когда вас привезут в больницу, доктор первым делом спросит: «Dov'e il dolore?» Знаете, что это означает?
— Нет, не знаю. Я же не учу итальянский. Ну, спросит врач «Dov'e il dolore?» И что это значит?
— Это значит: «Где у вас болит?» А вы ему в ответ…
— «Dov'e» — это «где»?
— Да, наверное, потому что мы еще учили «Dov'e il banco?» [69] и «Dov'e il albergo?». [70] Да, наверное, вы правы, «dov'e» означает «где».
Лэдди был чрезвычайно доволен, словно он только что сделал невесть какое открытие.
— Вы женаты, Лоренцо?
69
Где находится банк? (итал.)
70
Где находится гостиница? (итал.)
— Нет, синьор, боюсь, я не гожусь для этого. Сестра говорит, что мне лучше сосредоточиться на бильярде.
— Ну, старина, разве обязательно выбирать между женитьбой и бильярдом? Эти вещи вполне можно совмещать.
— Можно, только если человек умен и руководит целой школой, как вы. А у меня вряд ли получится делать несколько дел одновременно.
— У меня это тоже не очень хорошо получается, Лоренцо, — грустно покачал головой мистер О'Брайен.
— Значит, вы тоже не женаты? А я-то думал, что у вас уже взрослые дети, — сказал Лэдди.