Уроки разбитых сердец
Шрифт:
— Нет, тут нечего обсуждать. Я много об этом думала, пока была в отъезде. Собственно, все это время я только и делала, что думала. Я хочу того же, чего хотела с самого начала: нормальных, честных отношений. Ты не можешь мне этого дать, я совершила глупость, связавшись с тобой. Я ведь и тогда чувствовала, что здесь что-то не так.
Ну вот, дело сделано. Она высказала ему все, даже то, в чем до сегодняшнего дня не желала признаваться и себе самой. И все же ее не оставляло странное чувство нереальности всего происходящего и робкая надежда, что все еще изменится. Уладится каким-то непостижимым образом.
— Смерть близких заставляет нас многое переосмыслить в своей жизни, давай вместе во всем разберемся и… — начал было Джо, но Иззи его перебила:
— Я не хочу. Я люблю тебя, Джо, но прошу, оставь меня в покое. Пожалуйста, больше не ищи со мной встреч.
— Ты ведь не всерьез, правда? — Джо недоверчиво нахмурился.
Иззи мягко высвободилась из его объятий и отбросила простыни.
— Всерьез, — печально произнесла она, наклонилась и обхватила ладонями лицо Джо. Лицо, которое так любила.
Только бы не расплакаться, а то она не сможет сделать то, что должна. Сейчас ей будет больно, очень больно, но со временем боль притупится.
Если не покончить с этим сию минуту, боль будет преследовать ее годами, подтачивать силы, разрушать душу. Она любила Джо и ради своей любви готова была мириться с чем угодно. Нос некоторыми вещами не стоит мириться. Поэтому лучше порвать сейчас, пока у нее еще есть мужество сделать этот шаг.
— Пожалуйста, уходи, дорогой. Просто уйди.
Джо устремил на нее неподвижный, лишенный всякого выражения взгляд.
— Ты правда этого хочешь?
— Да, хочу. У нас с тобой нет будущего.
— Ты не права, Иззи. Мы по-настоящему близки и дороги друг другу. Нас связывает особое, глубокое чувство, такими вещами нельзя разбрасываться. Пожалуйста, не руби сплеча. Дай мне еще немного времени…
— Так ли уж важны теперь наши чувства? — с горечью отозвалась Иззи. — Если мы близки, как ты говоришь, отчего же я чувствую себя несчастной?
Джо не произнес больше ни слова, молча принял душ и оделся, хотя Иззи не раз ловила на себе его пристальный взгляд. Она сидела на кровати и безучастно следила за Джо. Нелегко видеть, как мужчина, которого ты любишь, собирается навсегда уйти из твоей жизни. Никогда еще Иззи не было так больно, но она знала, что должна это сделать. Сделать ради самой себя. Но Боже, как это было ужасно.
Одевшись, Джо повернулся и подошел к кровати.
— Прощай, Иззи, — сказал он и наклонился, чтобы поцеловать ее.
Его губы легко коснулись ее губ, и вся ее решимость мгновенно растаяла. Иззи стоило огромного труда выдавить из себя слова:
— Пожалуйста, уходи, Джо. Оставь меня.
— Если ты так хочешь.
— Да, я так хочу.
Он ушел. Дверь захлопнулась, и квартирка как будто сжалась, стала вдвое меньше. С ним этот дом был центром Вселенной. Без него дом превратился в клетку.
Джо забыл у нее свой тонкий темно-синий шелковый шарф. Иззи подняла его, поднесла к лицу и вдохнула знакомый, милый запах Джо. Потом положила шарф на колени и разгладила, словно это был их талисман, напоминание о времени, проведенном вместе. И тогда наконец Иззи позволила себе расплакаться.
Завтра она начнет новую жизнь, а сегодня… сегодня можно горевать вволю.
Месяц спустя Иззи обходила громадный чердак, наслаждаясь простором, любуясь высокими потолками, светлыми дубовыми полами и выложенными кирпичом стенами. Это был самый большой чердак из тех, что она видела в жизни. Идеальное место для какой-нибудь балетной студии с хореографическими станками и зеркалами на стенах или для мастерской живописца: здесь с лихвой хватило бы места для бесчисленных холстов, законченных и только что начатых, и для босоногого парня в испачканных краской джинсах, задумчиво разглядывающего свои творения с сигаретой во рту.
— Красота! Представь, что здесь была бы квартира, — вздохнула Карла, глядя вниз, на Тридцать четвертую улицу.
— Никто не смог бы себе позволить устроить здесь квартиру, — рассмеялась Лола, которая нашла это место для кастинга, а теперь пыталась расположиться на большом столе рядом с очень древней стереосистемой. — Здесь когда-то была картинная галерея…
— Я знаю, — перебила ее Иззи, взволнованная тем, что ее догадка оказалась верной. Сама атмосфера этого чердака навевала мысли об искусстве.
— А еще один парень устроил здесь зал для занятий йогой. Вроде бы аштанга-йогой, не знаю толком, я вечно их путаю. Помещение слишком велико, чтобы жить здесь. Риелтор говорит, что его мечтает заполучить одно рекламное агентство.
— Охотно верю. — Карла отступила от окна и опустила сумку на пол рядом со столиком. — Я так и вижу стайку въедливых рекламщиков, спорящих о том, кому достанется кабинет попросторнее и где следует повесить баскетбольное кольцо, им ведь позарез нужно иметь баскетбольное кольцо в офисе, чтобы выглядеть эдакими симпатягами, своими в доску, даже если единственное, что связывает их с баскетболом, это кроссовки «Эйр Джордан».
— Откуда этот желчный тон, неужто ты не любишь рекламщиков? — лукаво прищурилась Лола.
— Желчный тон? У меня? Вовсе нет, — рассмеялась Карла. — Но если этим чердаком заинтересовались ребята из агентства «Уоркит-Эдс», скажите мне, чтобы я успела купить пару кусков рыбы и спрятала их под половицами там, где будет сидеть парень по имени Билли. И еще я бы договорилась с ближайшим порновидеосалоном, чтобы ему ежедневно высылали садомазохистские ролики. Хотя над этим стоит еще подумать. — Карла сосредоточенно наморщила лоб. — Билли — странный тип, ему, чего доброго, может это понравиться. Начнет потом и сам штамповать порнофильмы.