Уроки сектоведения. Часть 1.
Шрифт:
И даже помимо всех каббалистов и мартинистов — неужели не очевидно, что учение, называющее себя “этикой”, тем более “живой”, пропагандируется именно для того, чтобы стать практикой, чтобы регулировать поведение и жизнь людей?!
Причем речь идет о регулировании их поведения именно в той сфере, которая непосредственно принадлежит к религии. Чтение трактатов “Живой этики”, исполнение духовных упражнений и совершение медитаций призваны делать то, что ставит в качестве своей важнейшей задачи любой осознанный религиозный обряд: обратить сознание человека к иной реальности.
Теософия не просто говорит о “незримом” мире, она предлагает эти свои построения как истину и требует, чтобы читатель согласился с ними.
Если бы теософские трактаты излагали “эзотерический буддизм” в стиле религиоведческого анализа (“буддисты считают, что ...”), их можно было бы считать трудами по “истории религии”. Но они же полны, с одной стороны, личных исповеданий веры (“Мы знаем, что...”), а, с другой стороны, призывов к читателям (“Замечайте! Примите! Упражняйтесь! Откажитесь! Сосредоточьтесь! Войдите!...”).
Если это не религиозная
Агни Йога предлагает методики практического “изменения сознания”, которые должны соединить сознание человека с надчеловеческим духовным миром, и это соединение имеет решающее значение для посмертной участи души (соответствующие тексты будут приведены ниже, в главе о религиозной организованности в теософии).
Это, собственно, и есть две основные задачи религии: религия есть там, где человек соприкасается с некиим нечеловеческим духовным миром. И религия есть там, где человек ставит своей задачей преодоление смерти, обретение умения выживать после смерти тела. Понятно, что теософия, имеющая своей ключевой концепцией доктрину “кармы” и “переселения душ”, является религиозным учением: «Многие из нас признают существование ниже- и вышестоящих разумных существ; причем некоторые из них не менее величественны, чем любой «персонифицированный» Бог... Большинство из нас верит в жизнь духовного Эго после смерти, в планетных Духов» {533} . А поскольку теософия ставит задачу найти способ войти с этими духами в контакт, а с его помощью изменить свою “карму” и найти лучший способ “переселения” — она становится религиозной практикой.
533
Блаватская Е. П. Истоки обрядности в церкви и масонстве // Блаватская Е. П. Новый цикл. М., 2001, с. 71.
И к магии я обратился
Чтоб дух по зову мне явился
И тайну бытия открыл
Гете. Фауст.
Четвертый вопрос для религиоведческой экспертизы теософии – это вопрос о том, наличествует ли в ней религиозная, культовая практика.
Одна из форм агни-йоговской религиозной практики кажется довольно необычной для современного человека. Речь идет о ритуально-сакральном использовании текста.
А. Трефилов, уже упоминавшийся «мэтр йоги», говорит о том, какие цели преследует чтение рериховских трактатов в “живоэтических” кружках: “чтение текста выступает также как способ активизации высших структур бессознательной психики... В текстах Агни Йоги одинаково важны как вибрационный, ритмический компонент, так и смысловой, вербальный. Первый способствует формированию особых измененных состояний сознания, подобных тем, которые возникают при чтении мантр или дзэн-буддийских коанов и ведет к особой интерпретации смыслового содержания. Акт чтения Живой Этики выступает актом “сопричастности Шамбале”. В этом специфическая сверхзадача текста” {534} .
534
Трефилов В. А. Надконфессиональная синкретическая религиозная философия. с. 242.
Это довольно верное признание. И оно подтверждается самой Е. Рерих – «Родная моя, нужно больше читать и проникаться духом Учения. Пусть каждый день хотя бы пять параграфов будут прочтены со всем вниманием и сердечным огнем. Нужно смотреть на такое чтение как на молитву, как на питание духа» {535} .
Но это же наблюдение как раз и свидетельствует о том, что перед текстами Агни Йоги ставится отнюдь не философская задача. Как замечает современный исследователь индийской философии, такого рода тексты (где бы они ни встречались — в Индии, на Ближнем Востоке или в Европе) не могут рассматриваться как философские размышления. “В отличие от любых описательных или теоретических трактатов, — пишет востоковед В. К. Шохин, — такие тексты должны были создаваться не ради объективного изложения или систематизации какой-либо информации, но ради того, чтобы стать духовным инструментом, служить своеобразным учебным пособием в целях строго плановой перестройки сознания того, кому они предназначались» {536} .
535
Рерих Е. И. Письма в Америку. 1936-1946. Т.2. М., 1996, с. 149.
536
Шохин В. К. Брахманистская философия. — М., 1994, с. 23.
Это «учебно-тренировочные образы» {537} . Так, «в учении Шанкары акцент смещается с непреложных команд и ритуальных предписаний на так называемые «великие
537
Семенцов В. С. Бхагавадгита в традиции и современной научной критике. М., 1985, с. 111
538
Исаева Н. В. Мокша // Универсалии восточных культур. М., 2001, с. 338.
Аналогичное предупреждение о своеобразии религиозно-инициационных текстов делает В. С. Семенцов, видящий функциональное своеобразие «Бхагавадгиты» в том, что «То, что мы воспринимаем в ней как "изображение" абсолютной реальности, в действительности не есть объективная система онтологии, не есть описание того, что "существует на самом деле": это скорее предписание, команда применить определенным образом данный стих, данную формулировку, чтобы привести ум (психику) в некое особое состояние длящегося знания (само по себе совершенно неописуемое, поскольку находящееся за пределами субъектно-объектных отношений)» {539} . «Тексты ведийского канона – это не осколки умозрительных систем, но ряд сугубо практических наставлений, сообщаемых ученику для того, чтобы в нужный момент, при совершении нужного действия, он оказался таким, "кто это так знает"… Имея дело не с описанием, а с "инструкцией", можно приблизиться к возможному ее "смыслу" лишь путем некоторого рода примитивных "мысленных экспериментов", подстановок себя на место того, к кому обращено наставление» {540} . Авторов такого типа текстов «не интересовало "познание" мира в том смысле, какой мы привыкли вкладывать в это слово. Для них было важно только одно: любыми средствами привлечь в строго определенный момент внимание участника ритуала к определенному образу (картине, мифологеме), числу и т.д» {541} . «Принцип действия нашего текста чрезвычайно прост. И, однако, понять его - в том смысле, в каком мы говорим о "понимании" литературного текста, - невозможно, поскольку между излагаемыми в нем «предпосылками» и результатом стоит не умозаключение, а определенная деятельность, корую, вообщегворя, восприизвести мы не умеем.. Вместо описания упанишада предлагает нам рецепт, и в этом ее необычность и для нас некая недосягаемость» {542} .
539
Семенцов В. С. Бхагавадгита в традиции и в современной научной критике. М., 1985, с. 104.
540
Семенцов В. С. Проблемы интерпретации брахманической прозы. М., 1981, с. 89.
541
Семенцов В. С. Проблемы интерпретации брахманической прозы. М., 1981, с. 30.
542
Семенцов В. С. Проблемы интерпретации брахманической прозы. М., 1981, с. 57.
Эзотерические тексты, моделирующие перестройку сознания, призваны совершить своего рода “инициацию”. Философии этот «процесс перестройки сознания адепта через его инициацию в “тайную доктрину” космогонического и антропогонического содержания» {543} может дать интереснейший антропологический, психологический, феноменологический материал, но сам по себе философией он не является.
Если такие тексты счесть обычным, учительным инструктажем, то мы рискуем ошибиться в его восприятии и приписать ему то, чему на самом деле этот тест учить не собирался. Так, например, проповедь радикального имморализма в некоторых эзотерических культах было не инструкцией для поведения в быту, а лишь учебным, инициационным средством для пантеистического воспитания адептов (надо сломать все барьеры межуд собой и Единым, в том числе свое самосознание и в медитативном труде снять вообще все разделения, все дробления – в том числе и различение добра и зла). В гностических текстах женское божество называет себя и блудницей и святой, и невестой и женихом, бесстыдной и скромной, войной и миром {544} . В другом гностическом же гимне тот, кого они именовали Иисусом, повелевает ученикам вести вокруг себя хороводы и на все его взаимоисключающие возгласы отвечать “Аминь” {545} .
543
Шохин В. К. Брахманистская философия. — М., 1994, с. 24.
544
см. Апокрифы древних христиан. — М., 1989, сс. 308-315.
545
Гностическая хороводная песнь. // От берегов Босфора до берегов Евфрата. Пер. и коммент. С. С. Аверинцева. — М., 1987, с. 143-145.