Уровень: Магия

Мелан Вероника

Похожая на ведьму старуха долго молчала. Жевала губами, моргала из-за стекол сползших на нос очков и спустя полминуты наконец произнесла:

— Время покажет.

Марика чувствовала, как пальцы Майкла одобряюще сжались на ее рукаве.

— Спасибо.

— Пока не за что. Дверь открою к зимнему коттеджу. Сегодня вечером минус пятнадцать.

Зачем она добавила это? Заботилась?

Марика не стала оборачиваться, чтобы взглянуть на морщинистое лицо. Скорее всего, на нем, как и всегда, читалось ворчливое неодобрение.

Они уже собирались

шагнуть в дверь, когда администраторша вдруг добавила:

— Изольда. Я люблю печенье с апельсиновой или ягодной начинкой.

На этот раз Марика не удержалась — повернулась. С уползшими от удивления к шапке бровями ответила:

— Хорошо. Я запомню. И меня зовут….

— Я знаю, как вас зовут, — поворчала бабка и отвернулась к клавиатуре.

Марика так и не смогла решить, грымза та или нет. В любом случае, тенденция наметилась положительная, поэтому порог она переступила с улыбкой.

Эпилог

Неделю спустя.

— Она выдала мне котелок и палатку, представляешь?!

— Я говорил, что Изольда не плохая. Она просто… привередливая.

— У меня теперь снова есть котелок и палатка! Ура-а-а! Арви, живем! Мы теперь снова можем ходить по лесу и ночевать где угодно. Ты рад? Рад?!

Кот с готовностью кивнул.

— Мы сходим на Пруд Бабочек, сделаем там остановку на ночь, разложим костер, посидим, полюбуемся ночью Золотым Лесом.

— А ты привезла из квартиры листок?

Майкл кричал все это из кухни, в то время как Марика, одетая в длинную, почти по колено футболку, скакала по кровати.

— Да, привезла. Мы вернем его лесу, как и хотели. Поблагодарим за подарок.

Напрыгавшись, она легла животом на мятое одеяло и принялась чесать кота за ушами.

Шикарная ночь, отличное утро и вообще… отличные потекли дни — все до единого!

Они перевезли в коттедж ее компьютер, обустроили ей кабинет для работы, поставили туда чудесный диван с пушистой накидкой. Сценарии теперь текли из-под пальцев сами собой; не просто хорошие сценарии, замечательные! Доволен был не только Арнольд, но и конкуренты, постоянно пытавшиеся перекупить «Двух подружек» для показа на других телеканалах.

А теперь еще и котелок…

— И всего-то понадобилась еще одна корзина, забитая апельсиновым печеньем и всякими чаями. Не так уж и много за котелок и палатку, да?

На этот раз кот не стал кивать, просто зажмурил желтые глаза и громко замурчал.

(Various — Love)

Сбылась ее мечта — увидеть пруд ночью.

Они сидели на траве, а вокруг мягко сиял Золотой Лес. Как ни странно, его сияние пропитывало ночь, но не изгоняло ее: вплеталось во мрак, чуть рассеивало его и наполняло волшебством. Мерцали листья, мерцали кроны спящих деревьев, повсюду в темноте переливались золотые искорки.

— Ты не попросила у Пилона денег?

— Нет. Но все равно получила их. Странно, да?

— Нет, не странно. Получила, когда отпустила это желание — все закономерно.

— Я до сих пор не понимаю, как

это работает.

Майкл улыбнулся; теперь ей не требовалось на него смотреть, чтобы знать это. Над прудом изредка взмывали с огромных кувшинок бабочки; за ними долго висел в воздухе светящийся шлейф — синий, красный, оранжевый, — будто кто-то провел черту магическим фломастером.

— Это сложное сочетание — желать, но не быть привязанным к желанию. Не превращать его в нужду. Именно тогда все происходит быстрее всего.

— Мне еще, видимо, учиться и учиться.

Марика, не отрываясь, смотрела на спящих бабочек, из-за них казалось, что плоские листы покрыты застывшими разноцветными гирляндами. И вновь это ощущение, что время застыло, растянулось, сделалось нежным на ощупь.

— Нам всем еще учиться.

Около минуту они молчали; Майкл крутил в пальцах один из подобранных по дороге сюда золотых листов — прежний они, поблагодарив, вернули Лесу, — а затем спросил:

— Как насчет сценариев для твоих передач? Пишешь?

— Почти закончила первый. Завтра дам почитать, будем обсуждать.

Марика улыбнулась; ей стало необычайно хорошо на душе: представилась застекленная веранда, шепчущий позади камин, два кресла, сидящий в одном из них мужчина с кипой бумаг в руках.

— Конечно, будем.

Несмотря на спящего прямо между ними Арви, Майкл протянул руку и сплел свои теплые пальцы с ее.

— Ты не жалеешь? — Она не хотела спрашивать, но спросила — вырвалось.

— О чем?

— О своем выборе, обо мне?

Теперь он смотрел на нее и улыбался, улыбался так тепло, что щемило от нежности сердце, а в серых глазах читалось: «Глупая, как ты можешь так думать?»

Мерцали, наблюдая за сидящей у пруда парой, далекие звезды.

— Я ведь не простая характером. Иногда взрывная, иногда нетерпимая… Требовательная, вспыльчивая, амбициозная, постоянно что-то делаю, стремлюсь, бываю недовольна.

— Все бывают недовольными время от времени. Все. Даже я. Но я ведь сказал тебе главное, помнишь?

«Что?» — молча спросила она. Вверх с кувшинки взмыла, проснувшись, еще одна бабочка — желтая, как лимон, — перелетела с одного листа на другой, словно там, в другой компании, было теплее или веселее, оставив в воздухе полупрозрачный мерцающий шлейф, который через несколько секунд пропал.

— У нас получится. Все. Получится.

— Я верю. Все получится.

И она положила голову ему на плечо.

Недовольно перевернулся, тесно зажатый с двух сторон Арви, уперся спиной в бедро Марики, пихнул лапой, пытаясь отодвинуть, Майкла, и снова погрузился в дрему; дернулось во сне длинное ухо.

Пушистый, верный, доверчивый и теперь совершенно счастливый зверь.

Над прудом, напоминая летящие в небо искры от костра, вспорхнуло сразу две бабочки — синяя и розовая. Закружились, затанцевали и устремились в бесконечную звездную высь, не зная, что будет дальше, но наслаждаясь полетом и веря, что «сейчас» — это единственный и самый ценный момент на свете.