Урус-хаи
Шрифт:
– Но бабушка...
– с сомнением сказала Кристина - Она в Бога не верует, коммунистка до мозга костей. Что она скажет?
– Спасибо скажет. Она только обрадуется, что ты нашлась и нас ни словом не попрекнет - улыбнулась я.
– Садись в машину, поедем в больницу. Там врачи тебя посмотрят, а потом, если захочешь, будешь мне помогать - я ведь студент-медик.
– Ого!
– только и выдохнула девочка.
– А я думала, что все монахи дармоеды. Извини, Ольга, но так бабушка говорила!
– Это не так - засмеялась я - Такие, спору нет,
– Великий польский ученый, он открыл гелиоцентрическую систему.
– Правильно, а еще Николай Коперник был каноником.
– Каноник? А кто это?
– спросила Кристина.
– Это католический клирик, член кафедрального, либо коллегиального капитула. Каноники помогали епископам управлять епархией и организовывать торжественные литургии во время церковных праздников...
– Интересно.
– кивнула Кристина.
Мы обе сели в машину и поехали к Четвертой больнице.
****
Больница была буквально переполнена. 'Скорые' одна за другой доставляли раненых и стариков в предынфарктном состоянии. Приезжали родственники, друзья забрать своих близких или в поисках пропавших знакомых и родных.
Нам пришлось поставить машину в квартале от больницы - дальнейшую дорогу перекрыла полиция, пропускали лишь 'Скорые'.
Когда мы проходили мимо высокого, недавно построенного, но еще не сданного строителями 'под ключ' дома, из-под забора довольно шустро вылез на толстеньких лапках смешной щенок Коричневый, с белым треугольником на груди, с остренькой мордочкой и розовым носом.
– Какой симпатяшка!
– всплеснула руками Кристина и подбежала к щенку. Подхватила на руки, почесала живот. Щенок лизнул ее прямо в нос, девочка звонко засмеялась.
– Тетя Ольга, - спросила она.
– Можно я щенка себе возьму? Он такой хороший! А как ты думаешь, какой он породы?
Я поглядела на щенка и улыбнулась.
– Думаю, его папой или мамой была лайка. Пожалуй, можно вам вместе побыть. А если твой дядя не появится, я поговорю с сестрой Анной, директором приюта - возможно, она позволит тебе при себе щенка оставить.
– Спасибо, спасибо!
– заулыбалась Кристина.
Целый день мы трое проработали в больнице. Я занималась больными - перевязывала раны, ушибы, помогала врачам. А сестра Ксения оказывала психологическую помощь детям - ласково разговаривала с ними, успокаивала. Кристина оказалась разумной девочкой - она ходила за мной хвостиком, резво исполняя мелкие поручения - успокоить расплакавшегося ребенка, привезенного вместе с раненой мамой, принести перевязочные материалы.
Щенок, названный по общему решению Булькой, слопал миску каши и уснул рядом с мясной косточкой, которую притащила ему из больничной столовой Кристина, смирно устроившись под койкой бокса, где разместили Кристину.
Вскоре прибыли и другие монахини. Сестра Анна сказала, что большинство сестер теперь на улицах города, работают с пострадавшими.
К вечеру к нам подошел пожилой человек в форме ФСБ.
– Исполняющий обязанности начальника полиции Терехов - представился он.
– У меня к вам дело.
– Какое?
– Вы ведь из монастыря? Тут - он обвел рукой больничные коридоры - добрых полсотни ребятишек. И не у всех родители есть - тысячи людей пропали безвестно. Вы можете детишек на время принять в ваш приют?
– Конечно же!
– сказала сестра Анна - Мы будем рады их принять в наш приют.
– Вот и отлично!
– улыбнулся Терехов.
– Два автобуса уже ждут.
Ксения поговорила с детьми и успокоила их, сказав, что они поедут в хороший дом, где дети будут жить, пока не поправятся или не найдутся их родители.
Кристина ни за что не захотела расставаться с Булькой и ужасно обрадовалась, когда пёсика разрешили оставить. И надо сказать, что мы ни разу не пожалели об этом решении.
Впереди по дороге поехала машина Ксении, где сидели я, двое малышей - мальчик и девочка и Кристина с Булькой на коленях. А за нашей машиной шли два автобуса с детьми.
Кристина Максимова
Когда произошел Перенос, я спала. Проснулась от сильного холода и визга сирен - смотрю: а прямо передо мной стены нет! Отрезало на фиг. Я быстренько в шкаф нырнула, чтоб меня никто не видел, там в нем я оделась потеплее. Попробовала свет включить - а его нет. Стала бабушку звать, искать - и оказалось - ее комнаты нету, и кухни с прихожей тоже нет, пропали. И выйти никак. Подошла я к краю моей комнаты, пригляделась - все ровно как бритвой отрезало... И тогда, честно, я совсем перепугалась, стала звать на помощь. Спасибо соседям - они услыхали, вызвали Скорую и спасателей.
Сняли меня пожарные, а я увидела, что дома напротив, в котором бабушкина подруга Анна Степановна жила - уже нет - он лежал в руинах, а вокруг суетились спасатели с врачами, искали раненых и погибших...
Тут-то у меня коленки ослабли, голова пошла кругом и я присела на скамейку.
Вспомнилась прочитанная с братом книга Николая Басова - Мир Вечного Полудня.
Неужто... и наш Углич попал в другой мир? Хорошо хоть, не в самую середину зимы! Что теперь мне делать? Как быть?
Над Угличем взошло солнце и осветило все вокруг. Теперь я смогла хорошо рассмотреть окружающее. И расплакалась - половины бабушкиного дома не существовало.
Теперь перед нами, поодаль от границы переноса, обозначенной свежими холмами вспучившейся земли, расстилалась степь и ветер играл верхушками трав и дикой пшеницы.
. Я разревелась - теперь я была одна-одинешенька, - без брата, без родителей, даже без бабули. Представляю, каково ей сейчас! Небось мечется там, на нашей Земле, и зовет меня!
И тут со мной заговорил ласковый женский голос.
Так я познакомилась со студенткой мединститута Ольгой Одуванчиковой. А чуть погодя обрела и четвероногого друга - у меня появился пёсик Булька.