Уши не трогать!

Гаврилова Анна Сергеевна

Глава 14

Утро встретило неистовым щебетом птиц и ярким солнцем. Свет пробивался не только сквозь ткань навеса, но и сквозь плотно закрытые веки. Открывать глаза категорически не хотелось, вставать тоже – лежанка такая мягкая, такая удобная…

Я сонно потянулась и тут же услышала насмешливое:

– С добрым утром.

Остатки дремы будто ураганом сдуло. Я резко села и уставилась на незнакомца.

Высокий, с горделивой осанкой и черными, как ночная тьма, волосами. В синих глазах смешинки, на

губах легкая, добродушная улыбка. Черный, расшитый золотом камзол придает брюнету особый зловещий шарм.

Он стоял в нескольких шагах, без стеснения изучая меня.

Руки сами потянулись к прическе – проверить, прикрыты ли уши, хотя разум шепнул – бесполезно, брюнет все знает.

– Вы проснулись? – радостно воскликнул еще один голос. Вариэль.

Блондин выскочил, словно из ниоткуда, встал рядом с синеглазым. На лице щенячий восторг, щеки горят румянцем. А у меня в животе похолодело, мысли забились в панике. Все, это конец.

– Пойдемте завтракать! – Улыбка Вариэля стала еще счастливей. – Остывает же!

Я снова взглянула в лицо незнакомца и мелко задрожала. Да, именно незнакомца, потому как первая встреча не в счет и наш мимолетный разговор – тоже.

Синеглазый как ни в чем не бывало приблизился и галантно протянул руку. Он даже слегка поклонился, словно в самом деле хотел выказать уважение. На его жест ответила машинально, пальцы тут же оказались в тисках. Полсекунды, и я уже на ногах, в опасной близости от черноволосого эльфа.

Мама! За что?! Что я сделала не так? Я всю жизнь была хорошей, в меру доброй девочкой! И головой думала чаще, чем большинство моих подруг! Так почему погрязла в таких неприятностях? Мама, забери меня отсюда!

– Госпожа Ольга не привыкла к грубой пище, – мягко сообщил лишенный маски бэтмен. – Мы с ней позавтракаем в городе.

– Где? – Вопрос вырвался сам.

Синеглазый улыбнулся уголками губ и по-хамски притянул к себе. Одна рука по-прежнему сжимала мою ладонь, вторая обвила талию, лишая и тени надежды на побег. Губы мягко коснулись виска.

– Но… – растерялся Вариэль, а я задрожала еще сильней.

– Вариэль, леди не место в лесу. – Тон синеглазого ничуть не изменился. – Тем более теперь, когда ваша поездка утратила смысл.

От этих слов ноги ослабли, но брюнет держал очень крепко – даже если захочу, упасть не получится. Заметив мою реакцию, бэтмен пояснил:

– Пока вы спали, Вариэль посвятил меня в ваши планы. Ну что же вы, милая Ольга… Совсем себя не жалеете… Прямиком во вражескую пасть – это слишком.

Мой блондинистый рыцарь заметно погрустнел и кивнул.

Сердце рухнуло в бездну, горло перехватила судорога. Собственный голос показался чужим:

– Что случилось?

– Мы победили, – отозвался черноволосый, снова коснулся губами виска. – Граф Фактимус мертв.

В его голосе прозвучали нотки сочувствия, от которых захотелось взвыть. Я вдруг осознала – синеглазый не лжет.

– Нас было десять против одного, – с искренней грустью

поведал бэтмен. – Церанс в сражении не участвовал, с его ранением меч держать попросту невозможно. Несмотря на численный перевес, битва длилась до сумерек. Граф дрался более чем достойно. Он был лучшим фехтовальщиком королевства Севера. Самым достойным противником.

– Зачем… вы рассказываете?

Мой голос прозвучал не громче шелеста листвы в безветрие, но брюнет услышал.

– Я думал, вы хотите знать, как он умер…

Вы ошибаетесь. Я хотела знать, как Орис выжил! Я запретила себе думать о том, что он может проиграть эту схватку. Вопреки здравому смыслу, я была уверена…

– Госпожа Ольга! – обеспокоенно позвал Вариэль. – Почему вы плачете?

Я не шелохнулась. И только теперь почувствовала, что по щекам катятся обжигающие капли, а подступившие рыдания душат, не дают вздохнуть.

– Не удивляйся, Вариэль. С леди всегда так. Грустно – плачут, радостно – тоже плачут. Разгадывать смысл их поступков – бесполезно. Голову себе сломаешь и только.

Я не видела лица белокурого и его ответа не слышала – перед глазами встал туман, звуки смешались, превратились в невыносимую какофонию. В груди заныло, стальные когти реальности медленно, с особым цинизмом резали сердце. Душу сжала ледяная рука отчаяния, и стало совсем неважно, что будет дальше.

– Где он? – прошептала я.

– Кто? – Голос синеглазого едва слышен.

– Орис. Я должна попрощаться…

– Нет, – отозвался брюнет. – Его тело осталось в замке Атаэль, возвращаться туда нельзя.

– Почему?

– Слишком опасно. Началась новая волна обрушений.

Вспыхнувшее видение было до того четким, что я едва не закричала.

Серый зал с потолком, подпирающим небо. Частые стрельчатые окна, в которые заглядывает утреннее солнце. Пыльный, усыпанный каменной крошкой пол с черным пятном посередине. И бездыханное тело… Орис. Темно-зеленый камзол графа изрезан, покрыт бурыми пятнами. Лицо белей фарфора, из уголка рта протянулась тонкая полоса – кровь. Каштановые волосы слиплись, утратили блеск. Глаза распахнуты, подернуты туманом, ладонь все еще сжимает рукоять меча. Теперь он по-настоящему холоден.

Кривая усмешка, от которой замирало сердце, уже не тронет губ. Бархатистый голос не вскружит голову. Тонкие пальцы не коснутся щеки, не разожгут неистового пожара в груди. Мне остались только воспоминания – терпкий запах его парфюма и слова… последние слова, не будь которых, все было бы куда проще…

– Кажется, я влюбился в вас, госпожа Лёля, – шепнул граф, сжал мои плечи. И тут же отпустил, приказывая: – Беги!

Зачем я его послушалась? Ну зачем?!

Высокий свод древнего замка начинает рушиться. Массивные серые камни с грохотом ударяются об пол. Им безразлично, что там, внизу, замер в смертельном спокойствии тот, чье имя навсегда останется в моем сердце. Камни бесстрастно калечат мертвое тело, наносят новые и новые раны…