Уши торчком, нос пятачком. Книга 1
Шрифт:
– Она права, – веско и почему-то напряженно возразил сыну Дамир. – Так было бы лучше. Для всех.
– Нет! – не согласился Андрей, поразив своим упрямством.
– Почему?! – скорее взвизгнула, чем выкрикнула я.
– Ты. Добровольно. Приняла. Обязательства, – он говорил ледяным тоном, не отпуская моего взгляда. – Публично. Именно ты! Все остальное второстепенно. Я не принимаю твоего отказа. Все!
И белый, вскочив с дивана, отошел к окну и замер там спиной к нам. Дамир несколько секунд смотрел на него очень странным взглядом, прежде чем перевести взгляд на мою особу, онемевшую от наглости Добровольского-младшего и потому молчащую. Опять Андрей решает за меня!
Не совладав с собой, я тоже вскочила. И возмущенно закричала ему в спину:
– Это мое право! Меня нельзя заставить! Ты просто объединишься с другой волчицей на два месяца. С Кристиной, например! У тебя же есть твой контроль альбиноса над зверем. Ты же так хвалился им! Так что сумеешь не повязаться за это время.
Он обернулся – резко, зло, явно на пределе сдерживаемого гнева.
– Можно, – он говорил очень тихо по контрасту со мной, не обращая внимания на присутствие отца, но так отчетливо, что каждый звук отдавался в моей душе. – Тебя можно заставить. Хочешь проверить?
И прежде чем я успела ответить, меня накрыло волной чужой воли. Ошеломляюще сильной, заставляющей моего зверя мгновенно пригибаться, безоговорочно подчиняясь.
– Повторяй за мной! – четко прозвучал безжалостный приказ Андрея. – Я не отказываюсь от взятых на себя обязательств. Подтверждаю их перед сильнейшим.
И я, глотая в бессильном отчаянии слезы и при всем страстном желании не имея никакой возможности воспротивиться, как попугай забормотала:
– Я не отказываюсь от взятых на себя обязательств. Подтверждаю их перед сильнейшим.
Стоило мне произнести последнее слово, как наступила тишина. После такого унижения перед Добровольским-старшим мне было стыдно поднять на него глаза, а на Андрея… Для меня оправдания его поступку просто не было.
– Сын… – Дамир все же вступился за меня, но был тут же перебит Андреем.
– Запрети ей покидать территорию бурого клана без меня. Откажи в признании ее статуса одиночки, – все так же тихо и как-то безжизненно попросил отца Андрей. Я вздрогнула.
«Мерзавец! Все делает только для своего удобства».
– К медведям я ее отпустить обязан, – мрачно заметил Дамир. – А это, сам понимаешь, во что выльется.
Меня тут словно и не было! Они говорили обо мне в моем же присутствии.
– Позже, – не согласился Андрей. – Когда на практику поедет.
– Это ничего не даст, – бесстрастно возразил сильнейший. – Увы, тут я солидарен с Фирсановым – для всех будет лучше, если она погибнет.
У меня не было слов, ноги задрожали, волчица где-то глубоко внутри билась в конвульсиях паники, не имея возможности хоть что-то предпринять для своего спасения.
– Нет, – за это «нет» я мгновенно простила ему только что пережитое унижение, боясь дышать и страшась следующего мгновения. – Я ее альфа: и я за нее отвечаю.
– Это вне твоих возможностей. Факт ее существования очень важен, и ты знаешь это.
– Да, – Андрей отвечал очень спокойно. – Но я справлюсь. Я беру ответственность на себя.
– Это ошибка. И она дорого обойдется тебе, сын.
– Я знаю ее лучше, – я скорее почувствовала, чем увидела его пристальный взгляд. – И готов рискнуть.
Страшно было не то что смотреть на мужчин, я дышала через раз, напряженно прислушиваясь к каждому звуку. Ощущение того, что сейчас решается моя судьба, было неотвратимым.
– Ты поддаешься эмоциям, – грустно возразил Дамир. – Признай очевидное.
– Нет! – в ответе Андрея зазвучала ярость.
– И ты за это заплатишь, – словно не слыша его, предупредил Дамир.
– Мы уходим, – не стал спорить Андрей, и я услышала, как он шагнул в моем направлении. – Пришли сюда наших. Раз мы остаемся, надо исключить вероятность опасности на этой территории.
– Это ничего не даст, лишь отсрочит неизбежное, – подчеркнуто спокойно предупредил сильнейший.
– Это даст мне время. Мне нужно это время, – белый обхватил мое предплечье своей ладонью, намереваясь увести меня из апартаментов отца.
– Что ж, пусть будет так, – смирился Дамир, недовольно кивая.
Возле входной двери я таки решилась и бросила на него прощальный взгляд.
– До свидания, – по инерции шепнула вслух.
– Мне хочется надеяться, что у Андрея возобладает здравый смысл и наше следующее свидание никогда не состоится, – ответ Добровольского-старшего буквально приморозил мой язык к небу.
Я была потрясена настолько, что безвольно позволила Андрею в наступившей тишине вывести себя на улицу.
В таком состоянии уселась в машину. Молчала, не в силах подобрать слов, когда Андрей тронулся с места, и, наверное, оторопело просидела бы так всю дорогу, если бы он не нарушил тишину первым.
– Отец вряд ли намеревался тебя обидеть или напугать. Он рассуждает абстрактно, не зная тебя и исходя из общей ситуации, – немного неловко попытался он сгладить эффект от слов сильнейшего.
Но куда там! На фоне того, что происходило в моей жизни и с моим окружением, слова Добровольского-старшего казались даже закономерными.
– А какова общая ситуация? – каким-то деревянным голосом спросила я. Не верила, что ответит. Честно ответит. Ни после того, как присутствовала при его разговоре с отцом, ни после того, как поняла, что все гораздо глобальнее и сложнее, нежели видится мне.
– Ты бы лучше сама глупостей не делала, чем о проблемах мироздания размышлять и лезть туда, куда уж точно не надо, – поморщился и, подтверждая мои умозаключения, сообщил Андрей.