Ушкуйник
Шрифт:
Костя ехал рядом с первыми санями, где ездовым был десятник и сидел Михаил. Костя обсуждал с десятником Кондратом, где вероятнее всего засада будет. Мишку поразило то, что говорили они об этом вполне обыденно. А ведь на кону были их жизни!
Наконец они решили, что засады на острове не будет. Людей там спрятать, конечно, можно, но как коней по льду перевести? Не выдержит лёд.
Лёд и впрямь коней не держал, только решение Кости и Кондрата было ошибочным. Коней на остров никто не переводил — их спрятали под кручей, где сходились два рукава реки.
Санный след от проехавших ранее
— Тревога, к оружию! — вскричал Костя.
Воины соскочили с саней и, как по команде, сбросили тулупы, оставшись в кольчугах и войлочных поддоспешниках. В схватке тулупы только мешают, а поддоспешник вкупе с усиленными физическими движениями замёрзнуть не даст.
Сброшены с саней мешки с соломой, взято оружие. Воины опоясались саблями, в руках — сулицы. И Михаил, глядя на их приготовления, расстегнул и сбросил тулуп, оставшись в суконном жилете. Пояс с саблей на себе застегнул, вдел сапог в стремя «козьей ножки», взвёл тетиву да болт наложил.
А сзади — за обозом уже — нарастает приглушённый снегом стук копыт. Воины побежали к хвосту обоза — туда и Костя с охраной поскакал. Остался Мишка один. Что делать? Здесь ждать или, как все, бежать в конец обоза?
Пока он раздумывал, из-за поваленного дерева вышли два мужика. «Может, они такие же крестьяне, как ездовые в обозе», — промелькнула у Мишки мысль.
Мужики были молодые, здоровые и крепкие. В руках поблескивали сабли, за поясом — топоры плотницкие. Вот кто деревом дорогу обозу перегородил!
Мишка, укрытый крупом коня, поднял арбалет, прицелился, задержал дыхание и плавно нажал на спуск. Арбалет дёрнулся в руках, и болт ушёл в цель, попав разбойнику прямо в грудь. Вмиг хищная улыбка сошла с его лица, молодец побледнел, выронил саблю, схватился обеими руками за грудь, захрипел и упал. А сзади схватились уже — слышен был храп коней, звон оружия, крики.
Только Мишке смотреть назад было недосуг — ногу в стремя вставлять да тетиву арбалетную натягивать нужно. Второй-то мужичок поначалу удивился, что товарищ его упал. Но, подбежав к нему, увидел торчащий из груди хвостовик болта. Он тут же присел за дерево, лишь верхушка шапки виднелась — опасался получить такой же «подарок» от невидимого стрелка. Да, видимо, чем-то выдал себя Мишка. Шапка за поваленным деревом в сторону стала двигаться, а потом и вовсе пропала из вида.
Мишка одной рукой саблю из ножен вытянул и лезвием в мешок соломенный воткнул, чтобы под рукою была. Отвлёкся он, а сучок неподалёку хрустнул. Не видать под снегом ветки, вот и выдал себя противник неосторожно.
Вскинулся Мишка, повернулся всем телом, а противник бежит навстречу из леса. Шапку оставил где-то, полушубок сбросил, кольчуга сально блестит. Рот разинут, а что кричит — разве услышишь, когда битва сзади?
Не было времени целиться — Мишка только арбалет успел довернуть на мушке да спуск нажать. И то — их уже шагов десять всего и разделяло. Учитывая, что враг прыжками несся, это — мгновения.
Повезло Мишке — попал он, да только вскользь. Болт кольчугу разбойнику пробил и вырвал кусок кожи с мышцами.
Враг обрушился мощно, наносил удары сверху, сбоку, пытался уколоть. Михаил с трудом отбивал атаки, подставляя саблю. Уходя от нападения, наклоняясь, он успел остриём резануть противника по незащищённому бронёй бедру. Штаны из плотной ткани вмиг окрасились кровью.
Мишке было не до атаки — самому остаться бы живым. Сабли, сталкиваясь между собой, высекали искры. Но ранение сыграло свою роль. Противник заметно ослабел от потери крови, движения его немного замедлились, дыхание участилось. Мишка, отбив атаку саблей, ударил снизу кистенём. Удар грузика пришёлся по кисти. Видимо, он был сильным, потому как противник вскрикнул и выронил саблю. В глазах его впервые за время схватки мелькнул страх. Он посмотрел за спину Мишки, надеясь увидеть, что товарищи его теснят Костю с людьми и что помощь близка.
Михаилу тоже хотелось обернуться, да нельзя было. Враг его выхватил левой рукой плотницкий топор из-за пояса. Кисть правой руки была деформирована.
— Кости-то я ему сломал! — обрадовался Мишка.
Да рано радовался! Противник осознал, что его время уходит с каждой потерянной каплей крови, струящейся из ран. Заревел он, аки медведь, и кинулся вперед, размахивая топором.
Сабля длиннее, но против топора не защита. Один удар, второй! Сабля жалобно звякнула и сломалась пополам. Противник вскинул левую руку с топором, издал торжествующий крик. Он намеревался обрушить на Мишку топор, а сам слегка подставил раненый бок с распоротой кольчугой. И Мишка не упустил шанс, воткнул в прореху кольчуги обломок сабли в локоть длиной и провернул в ране. Глаза врага округлились, он попытался вдохнуть, отступил на шаг, выронил топор, схватился левой рукой за торчащий в ране обломок, но силы его покинули. Он качнулся и упал на спину.
Мишка перевел дух и обернулся назад. Хорошо, что он не сделал это раньше, иначе боевой дух его не был бы так силён. Около двух десятков конных теснили людей Кости. От Михаила до места схватки оставалось не больше четырёх саней.
У хвоста обоза виднелись убитые. Видно, слишком много было нападавших, а Костя переоценил свои силы. «Если нападавшие победят, в живых не оставят никого. Надо помочь Косте! Как он там сказал — ты просто упади в сани и жди? Если бы я так сделал, то был бы уже трупом», — несколько отстранённо подумал Мишка.
Он схватил арбалет — единственное его оружие, взвёл тетиву, наложил болт. Бьющиеся с нападавшими люди Кости заслоняли обзор.
Мишка перебежал на другую сторону обоза и увидел крадущегося человека. Сильно прогнувшись, он спрятался за сани, собираясь напасть со спины на обороняющихся. В руке его поблескивал лезвием боевой топор. Мишку он пока не видел. Тот вскинул арбалет. До крадущегося мужика было шагов двадцать, и он нажал на спуск. Болт угодил в левую половину грудной клетки. Воин с топором умер сразу. Ткнулся носом в снег, который окрасился хлынувшей кровью, и даже не дернулся.